Он снова сжал ее в объятиях.

– Ты была мне нужна, и нужна сейчас. – То, как он это произнес, рассеяло ее последние сомнения. А то, как он ее поцеловал, скрепило его слова клятвой не менее священной, чем та, которую они дали несколько месяцев назад.

– Я ведь до сих пор постигаю тебя, хотя уже так близ­ко тебя знаю, – прошептал он, почти не отрывая губ от ее рта. – Ближе, чем любую другую женщину. Видит Бог, это правда. Я знаю, что ты чувствуешь и какова на вкус каждая клеточка твоего тела.

Он снова поцеловал ее с любовью и неутолимым вож­делением.

– Тейт, – она вздохнула, когда они чуть отстрани­лись друг от друга, – кого ты видишь, когда на меня смотришь?

– Женщину, которой обязан жизнью. Женщину, ко­торая подарила Мэнди отнятую у нее материнскую лю­бовь. Женщину, которая носит моего ребенка. – Он лас­ково погладил ее высокий живот. – Женщину, которая мне дороже жизни.

– Нет, я не о том.

– Я понимаю, о чем ты.

Он подложил ей под спину диванные подушки, взял ее лицо в ладони и легко коснулся губами ее губ:

– Я вижу Эйвери.