— Я так устала.

— Да, последние несколько дней были нелегкими. Я тоже порядком устал.

Несколько минут они сидели молча. Гарри оглядел запущенный двор, а Алессандра как зачарованная смотрела на муравейник, переместившийся из плотной, слежавшейся глины в место у самого подножия лестницы.

Потом она подняла голову и посмотрела на него.

— Право, мне очень жаль, что вы потеряли сына. Не могу себе представить, что чувствуешь, когда так вот теряешь ребенка. — Алессандра безрадостно рассмеялась и снова принялась наблюдать за муравьями. — Я хорошо понимаю, что это значит — желать ребенка и не иметь возможности завести его, пытаться взять ребенка на воспитание и получить отказ… Хотя едва ли это одно и то же.

— Постойте! — Гарри повернулся к ней. — Вы хотели иметь детей?

— Гриффин и я пытались два года.

Она пожала плечами, и ее нижняя губа снова задрожала, а Гарри в очередной раз осознал, что ему далеко не безразлично то, что она ему сообщила.

— Я прошла почти все положенные в этом случае тесты, пока меня не признали бесплодной. Господи! Как я ненавижу это слово! Врачи полагают, что причина в том, что в шестом классе я переболела скарлатиной. Возможно, это осложнение.

Так вот как? Теперь вся история приобретала иную окраску. Гриффин Ламонт начал бракоразводный процесс не потому, что его жена не хотела и отказывалась иметь детей. Ламонт ее оставил потому, что она не могла иметь детей. Сукин сын!

— Господи! — сказал Гарри. — Мне так жаль. Не могу поверить, что вы с Ламонтом пытались взять ребенка из приюта и вам отказали.

— Гриффин не хотел. Я попыталась это сделать, только когда мы разошлись. Там есть ребенок, девочка Джейн Доу. Вы можете поверить, что в больнице кто-то назвал ее так? Она едва ли сможет когда-нибудь ходить, и ей еще надо сделать несколько операций на сердце — у нее врожденный порок. Но я ее люблю, а они там считают, что в приюте ей будет лучше, чем со мной. Вот почему я взбесилась, когда поняла, что моя новая одежда погибла.

— Одежда?

— Ну, когда взорвалась эта бомба в машине, — пояснила Алессандра. — Когда еще я вам врезала…

— Да, — сухо ответил он, — прекрасно помню.

— На следующее утро меня пригласили на собеседование, чтобы решить, смогу ли я стать приемной матерью для Джейн. — Губы Алессандры снова задрожали. — Я думала, если буду выглядеть хорошо, то понравлюсь им, произведу хорошее впечатление и они мне разрешат ее взять. Я рисковала жизнью из-за этих новых тряпок, и в тот момент мне не пришло в голову, что у меня больше нет дома.

— А мне тогда показалось, что вы рехнулись, — усмехнулся Гарри.

— Возможно, вы правы. Если от любви к ребенку можно сойти с ума, то значит, так оно и было. — Алессандра подняла на него полные слез глаза. — Теперь я никогда больше не смогу ее взять.

Этого Гарри не мог вынести. Робко, нерешительно, понимая, что совершает ужасную ошибку, он потянулся к ней и положил руку ей на спину.

— Мне жаль, — сказал он.

Алессандра выпрямилась, повернулась и прижалась к нему.

— Я хочу домой, пожалуйста! Не можете ли вы отвезти меня? — Она словно забыла, что вместо дома у нее теперь была куча щебня и пепла, огороженная желтой лентой, протянутой полицейскими.

Гарри неуклюже похлопал ее по спине.

— Я не могу этого сделать, Барбара.

— Боже! Не называйте меня так!

— Но теперь это ваше имя! Вы должны приучить себя к нему.

— Я не хочу к нему привыкать! Я хочу домой! Хочу навещать Джейн. Пожалуйста, Гарри!

Его сердце детектива болезненно сжалось.

— Я не могу вас туда отвезти.

— Не можете или не хотите?

Размазанная тушь теперь потекла по ее щекам двумя черными струйками.

— Я не должна там появляться, да? Но вы не можете меня заставить. Или можете?

О черт! Он не позволит ей сделать это!

— Конечно, вы имеете право выбора, но…

— Может быть, мне попытать счастья и объясниться с Майклом Тротта?

Гарри крепче прижал ее к себе.

— Вы хотите умереть? Вы хотите именно этого?

— Но я не думаю, что Майкл действительно хочет меня убить. Мне трудно в это поверить… После того как я вернула деньги… — Она вытерла глаза и попыталась объяснить:

— Если я останусь здесь, ко мне будут поступать только те сведения, которые ФБР позволит мне узнать. А вдруг вы окажетесь не правы?

Гарри продолжал обнимать ее за плечи, боясь выпустить и тем дать понять, что ей позволяется уйти. На самом деле в любой момент она могла подняться с места и отправиться прямо в лапы к Тротта, который непременно убьет ее.

Гарри не хотел, чтобы она умирала.

— Вы не правы.

— Но неужели непонятно? Я могла бы тогда вновь обрести свою жизнь.

Он привлек ее еще ближе к себе, крепко прижал к своей груди, понимая, чего она хочет, понимая, что она чувствует. Это было несправедливо. У нее отняли жизнь. Эта несправедливость была ужасной.