Чтобы дети не ныли, Однорукий ходил по комнате и без умолку говорил:

– Сейчас будем изучать материальную часть. Вы будете летать на самолете. Это большое изобретение нашей Родины. Изобретя самолет, мы стали самой передовой державой в мире. Он сделан из фанеры. На нем стоит пулемет, а еще каждому самолету придаются две бомбы. Как только вы закончите свой обильный завтрак, мы отправимся на практику. Изучать самолет подробно не требуется. Были бы крылья – полетит! Нужно только запомнить, какие рычажки куда двигать. А ну, кто первый?

Алиса допила сладкую жижу и увидела, как Остап на всякий случай отводит глаза. Не хотелось ему лететь на такой ненадежной этажерке. Гаррик сидел за отдельным столом. Он ел кашу – ведь он же был настоящим летчиком. Алиса заметила, что он откладывает в мисочку каши для Стуччи. Молодец!

«Что ж, придется подать пример», – подумала Алиса.

– Я хочу лететь, – сказала она. – Только попрошу котлету дать заранее.

– А тебе вообще лететь не положено, – сказал Однорукий. – Ты девчонка, тебя на кухню отправят или в госпиталь для офицеров.

– Вам нужно, чтобы я убивала врагов, и я сделаю это не хуже ваших мальчиков. По крайней мере, я вызвалась лететь, а они стоят и молчат.

– И то дело, – одобрил порыв Алисы вице-маршал авиации, который незаметно вошел в столовую. – Пускай летает. Важен результат, а не разговоры. А с тобой мы еще разберемся. Не нравится нам, как ваша разведка работает!

Однорукий вскочил.

– Так точно, ваша стремительность! – воскликнул он. – Девчонку немедленно в самолет!

– Иди, иди, – подтолкнула Алису повариха. – Старшие говорят, значит, лети.

Повариха была добрая, даже суп ночью принесла. И на Стуччи не донесла, чтобы его убили, ведь раненые на войне только мешают. Но она была очень отсталой и темной женщиной и все еще верила своим генералам.

Однорукий забрался в самолет вместе с Алисой.

Самолет был фанерным, сколоченным кое-как, даже гвозди торчали. Но пулемет на нем оказался самым настоящим, правда, доисторическим. Из таких пулеметов стреляли наши прадедушки.

Управление самолетом было простым, как у телеги.

Из пола торчала одна рукоятка. Жмешь ее вперед, самолет идет вниз, тянешь на себя – поднимается, вправо повел – вправо клонимся, ну, и так далее. Понимаете? Любой из нас на таком самолете смог бы полететь.

Алиса села на жесткое металлическое сиденье и нащупала ногой педаль, на которую надо было жать, чтобы самолет летел быстрее.

Сзади на такое же сиденье уселся Однорукий. Он начал объяснять Алисе, как пользоваться рычагом и педалью, а Алиса делала вид, что все еще не разобралась. Пускай враги думают, что ты глупее, чем на самом деле. Это очень помогает в жизни.

Поэтому Алиса нарочно несколько раз ошибалась, прежде чем выучила, как управлять самолетом. Но Однорукий все равно остался ею доволен. Сквозь шум пропеллера он крикнул Алисе:

– С тобой мы за день научимся! А то с другими детишками дня по два, по три бьемся, пока их в воздух поднимем. Они чаще всего и не возвращаются. Технику жалко!

– А детей не жалко?

– Дети – добровольцы! – крикнул в ответ Однорукий. – Сами к нам прилетели, сами свою судьбу решают. К тому же нет ничего слаще, чем отдать свою жизнь ради нашей свободы!

«Не то притворяется, не то совсем дурак», – подумала Алиса.

– Ну что, попробуем взлететь? – спросил Однорукий. – Если испугаешься, я тебя подстрахую.

Алиса посмотрела по сторонам. У стен стояли зрители – дети с Павлонии. Они ждали своей очереди учиться летать.

Алиса послушалась Однорукого. У него был такой пронзительный голос, что доносился даже сквозь грохот мотора.

Самолет быстро разогнался – он был приспособлен, чтобы взлетать со двора, – и круто поднялся в воздух. Однорукий дал Алисе порулить, попробовать полетать по-настоящему, а потом велел спускаться.

– Слишком хорошо летаешь, – сказал он, когда Алиса посадила самолет. – Даже подозрительно. Девчонка, а летает с первого раза.

– Ничего удивительного, – сказала Алиса. – У нас же каждый с детства умеет летать. У нас скоростные флаеры возле каждого дома.

– Ох, не люблю я таких умников! – сказал Однорукий.

– Почему?

– А потому что умники думают много. Придет тебе в голову самолет угнать, что тогда делать?

– Не знаю, – сказала Алиса. – Мне такая мысль пока в голову не приходила. Но вы ее вложили.