– Понимаешь, уровни энтропии обычного космического пространства и интерленума весьма различны, – объяснял он. – Переход из одного пространства в другое в виде компенсации вызывает выброс омега-частиц. Давай не будем оставлять нашим похитителям даже малейшей зацепки, по которой они смогли бы определить направление, в котором мы улетели. Сначала нам нужно перебраться на расстояние нескольких световых минут за пределы видимости их телескопов. А потом я отвезу тебя обратно на Дайкун или куда пожелаешь…

Тэйн спал глубоким сном без сновидений. Утомленное тело набиралось сил подобно губке, впитывающей влагу.

Путешественники проснулись и снова поели. Наступил момент, когда можно было, не опасаясь навлечь на свои головы преследователей, совершить скачок в интерленум. Тэйн так и поступил. Примерно через час они смогут начать торможение для посадки на Дайкуне.

– Тэйн, что ты сделал… как тебе удалось победить ментального гладиатора на арене корабля Шастара? А расщепить решетки в моей камере? А летать? – спрашивала девушка. Они беззаботно лежали на кушетке, и голова красавицы отдыхала на могучем плече искателя приключений.

Воин нежно поцеловал Иллару, обдумывая, как облечь в слова то, что он сам не до конца понимал.

– Семь лет назад, – не торопясь начал он рассказ, – мы с отрядом пиратов бороздили звездные просторы. Узнав, на планете Мном – мире Тьмы нет армии, а живущие на ней жрецы времени попросту беззащитны, мы отправились туда. Жрецы времени скопили огромные запасы золота, которое в знак поклонения их святыням им посылали принцы планет с половины близлежащих звезд.

– Да… продолжай…

Тэйн пожал плечами.

– Тут нечего рассказывать. Не пролив ни капли крови, мы взяли Город Храма времени. Мы только продемонстрировали нашу силу, и все. Приземлившись, мы стали грабить гробницы и усыпальницы. Я шел впереди. Во внутренней гробнице я увидел огромный драгоценный камень, венчающий величественный алтарь из черного мрамора, и взял его себе – решил, что вполне заслужил такую награду.

При этом воспоминании Тэйн нахмурился.

– Он был огромный и удивительный… Громадный, чуть замутненный круглый кристалл, покрытый сетью из десяти тысяч граней и наполненный неясным светом, будто скрученными огненными спиральками… Вглядываясь в него, я пытался определить его цену. Неожиданно один из жрецов вырвался из рук пиратов и бросился на меня, крича что-то вроде «Это святой талисман!», «Святотатство против волшебников времени Эйи!»… и схватил меня за руку. Я выронил кристалл, и он, ударившись о мраморное подножие алтаря, разбился вдребезги. По полу со звоном рассыпались миллионы мерцающих пылинок…

В задумчивости искатель приключений смотрел сквозь стену кабины, словно вглядываясь в прошлое. Прервав его размышления, девушка попросила рассказать, что же случилось дальше.

– Опустив голову, я смотрел на осколки кристалла. Неожиданно над ними появился легкий туман… мерцающий дымок… облачко лучезарной алмазной пыли или звездные искорки… Я не знаю, что это было. Как не знаю и того, был ли кристалл полым. Может, этот туманный свет бы заключен внутри него. Или он был цельным, и это излучение испускала его кристаллическая решетка – примерно так, как батарейка вырабатывает электричество. Знаю только одно: разрушение кристалла привело к высвобождению этой энергии.

Он почесал подбородок и взволнованно провел рукой по алым волосам.

– А потом он… вошел в меня, – эти слова дались воину с трудом. Но, увидев, что девушка смотрит на него широко раскрытыми от удивления глазами, Тэйн от души расхохотался. – Нет, он не обжигал! И не было больно. Я вообще ничего не почувствовал… Я просто стоял там, как глупец, наблюдая, как вихрящиеся клубы переливающегося тумана проникают в мое тело… он впитался в меня и исчез. Ничего не произошло… вообще ничего: по телу пробежал озноб, как от электрического разряда, я испытал странное трепещущее ощущение: непонятный холодок в основании черепа… Но оно тут же исчезло, и ничего не произошло. Я сбросил его со счетов, как странный чудной инцидент. А потом я прошел сквозь холод!

Это воспоминание заставило его улыбнуться.

– Следующее, что я помню: я лежал на соломенном тюфяке в самой дальней гробнице – святыне святых – и мне поклонялись, будто я – инкарнация Бога. Пираты забрали свою добычу и улетели, решив, что меня поразила божья кара. Я там и остался. Жрецы с благоговением прикасались к моим рукам и ногам, они поклонялись мне и исполняли малейшее мое желание с почтением, достойным императора… Так продолжалось долгое время. Старый жрец, схвативший меня за руку – его звали Частрофар, – присматривал за мной. Я был слаб, как котенок, малейшее усилие или движение приводило меня в состояние полного истощения. Частрофар объяснил мне, что произошло: я получил огромную дозу излучения, что-то вроде электростатического заряда, от драгоценного камня Амзара – так жрецы времени называли кристалл, который я разбил. Перенесенное потрясение вывело из строя мою нервную систему и практически выжгло мой мозг. Ты ведь знаешь, что сигналы в мозг поступают по нервам, как по электрическим проводам, а наши мысли и чувства в основе своей можно сравнить с электрическими импульсами… За семь месяцев я полностью восстановился и встал на ноги. Мне пришлось заново учиться пользоваться собственным телом. Я выполнял разнообразные ментальные упражнения – жрецы преподавали мне различные дисциплины, из-за которых со мной стали происходить странные вещи. Я обнаружил, что научился проникать в прошлое, используя навыки, подобные психометрии… обладая чем-то вроде предвидения, я смог заглядывать в будущее, пусть не такое далекое – предугадывать то, что случится через десять минут или полчаса. Это казалось мне сверхъестественным. Я спросил старого Частрофара о причине этих явлений. Жрец мне все объяснил. Но это так похоже на сказку!.. Жрецы времени с Мнома поклоняются расе богов, которых на Ближайших звездах называют по-разному – детьми Эйи, Волшебниками времени, Аэалимом, детьми Огненной мглы и так далее… Но это не боги, а раса, пришедшая в нашу галактику за миллиард лет до появления человечества. Потом они улетели за пределы Вселенной в Огненную мглу. Они не были людьми, не были созданы из плоти и крови. Это были творения чистой мысли – энергетические сгустки, электронные облака. Дети Эйи могли путешествовать во времени так же просто, как мы в космосе. Они были нематериальны и, следовательно, не привязаны к космическому пространству, а путешествовали в прошлое или будущее. Когда они покинули галактику, один из них остался, замерзнув в статическом кристалле. Заснул он или умер, я не знаю. Понимаешь, они считались бессмертными, являясь чистой энергией и только энергией. Их нельзя сотворить или уничтожить. Когда я разбил статический кристалл – драгоценный камень Амзара, – Бессмертный покинул его и вошел в мое тело… или часть его вошла в меня, а я получил бесценный дар – частичное видение будущего и недалекого прошлого. Вот почему священники прикасались ко мне с таким благоговением – внутри меня жил Бог!

– А чем все это кончилось, Тэйн? – спросила девушка. В ее голосе прозвучало и удивление, и благоговейный трепет, и, возможно, ужас. – Почему ты покинул Мном?

– Когда я снова стал дерзким и сильным, на поклонение приехал один из планетных принцев. Он собирался участвовать в священном обряде перед Храмом времени. Бродягой-наемником я присоединился к его охране. Я впервые вернулся в Темный мир. Долгое время играя роль божества, мне было непривычно вновь оказаться в человеческой шкуре.