– А белку?
– закричал медведь.
– Ее за что?!

Дятел рассерженно сверкнул глазами и сказал:

– Глупец! Да разве это была белка? Просто крыса! Вот разве что мохнатая...

– Ну а кабан? Он чем не угодил?

– Кабан - свинья!
– взвыл дятел.
– Жалкое ничтожество! И тоже ведь туда; дразнился: "дятел! дятел!"

– Так, хорошо, - кивнул медведь.
– А зайцы?

– Зайцев я не трогал.

– Но где они?

– Ушли.

– А почему?

– Не знаю.

– Ну так знай! Они бежали кто куда! Они спасали свои жизни, шкуры, уши! Они боялись: вдруг тебе взбредет назавтра объявить их грызунами!

– Я...

– Помолчи!
– взревел медведь.
– Дай мне сказать! Ты всех затюкал, запугал! Вот взять меня; я прятался в кустах, а ты так разжирел, что вывернул осину, рухнул в грязь - и что?! Кричишь, что это я подстроил. Я...

– Кья!
– крикнул дятел, и медведь затих. Сидел и думал: все, конец. Ну что ж, по крайней мере в свой последний час он не юлил, вел себя достойно, с честью, с...

– Ты все сказал?
– раздался мрачный голос дятла.

– Да.

– И говорил по совести?

– Клянусь! Век меда не едать!

Дятел нахохлился и замолчал. Медведь сидел на корточках, слушал, как кровь стучит в висках, и с грустью думал, что Трехпалому было легко - там все произошло в одно мгновение, - а здесь...

Дятел опять заговорил:

– Быть может, ты и прав. Лес опустел. Я виноват... Но я ведь малого прошу; не называйте меня дятлом, вот и все. Тогда... Тогда... Я никого не трону, не обижу! И, может... даже соглашусь быть маленьким, как прежде. Ведь это хорошо?

– Да, - чуть слышно ответил медведь, с трудом ворочая распухшим от волненья языком.

– Так кто я - дятел или же Железный Клюв?

Медведь закашлялся и прохрипел:

– Прости, я голос потерял. Дозволь... воды испить... Потом скажу.

Дятел прищурился, подумал... и решил:

– Н-ну, хорошо. Пойдем.

Медведь вздохнул, привычным махом вылез из берлоги и медленно, ссутулившись, пошел к реке. Над ним чуть сзади слышалось шшрухх-шшрухх, да поднимался ветер от огромных крыльев.

Придя к реке, медведь остановился, посмотрел на лес, на небо, а потом вздохнул, набрал побольше воздуха...

И с шумом, брызгами метнулся в реку!

– Стой!
– крикнул дятел.
– Стой! Куда?

Медведь не отзывался. Он исчез. Дятел метался над рекой, щелкал своим ужасным клювом и грозил:

– Ну, погоди, мохнатый, погоди! Вот только вынырни!

Однако же медведь выныривать не собирался. Он, выпучив глаза, сидел на дне реки, смотрел на проплывавших мимо карасей и думал: лучше здесь, чем там! Здесь буду жить; покроюсь чешуей, буду есть червяков и мальков... А этот, там, на берегу, - он дятел! дятел! дятел!