Шрифт:
– Не знаю, как вы, а я голоден, - деликатно высказался он.
– Не возражаете, если мы сперва воздадим должное ужину?
– Кто бы возражал, а я не буду, - в тон отозвался инженер.
Пока Лагутин ожесточенно расправлялся с ужином, Владимир Сергеевич незаметно наблюдал за ним, для вида ковыряя вилкой в тарелке. Когда инженер с выражением полнейшего удовлетворения на лице чуть отодвинулся от стола, Зорин заговорил.
– Вот что, Дмитрий Васильевич. Ситуация у вас, прямо скажем, аховая. Но все можно поправить, если вы только примете мое предложение.
– Какое предложение?
– насторожился Лагутин.
– Самое добросовестное. Работа за границей по вашей специальности. Хорошие деньги, жилье, перспективы.
– Вот это да!
– недоверчиво воскликнул инженер.
– Так стоило ли разыскивать несчастного бездомного в отделении милиции? Если, как вы уверяете, предложение добросовестное, у вас не должно быть отбоя от претендентов. Или слухи о моих достоинствах докатились...
– Тут есть тонкости, - холодно прервал его Зорин.
– Ваши достоинства ни при чем. Для меня вы обладаете лишь одним несомненным достоинством - вы один на всем белом свете, и ваш отъезд ничьего внимания не привлечет.
Исподлобья взглянув на Зорина, Лагутин покачал головой.
– Ээ, Владимир Сергеевич... Здесь что-то не так. Что за тайная миссия? И в какой стране?
Не отвечая на вопрос Лагутина, Зорин задал свой.
– Ну вообще-то вам моя идея нравится?
– Еще бы!
– Вот и отлично. Было бы неплохо, если бы вы и друзей сагитировали. Я имею в виду людей молодых, как вы, одиноких, как вы, и не слишком болтливых.
– Что значит - не болтливых?
– Лагутин пожал плечами.
– Вы предлагаете работу за границей. Те, кто согласится, захотят сообщить своим близким координаты - куда писать хотя бы...
– Вот потому я и говорил о людях одиноких.
– Но совершенно одиноких людей не бывает. Приятели, знакомые есть у всех...
– Не так сложно отделаться от знакомых, - Зорин наклонил над опустевшим бокалом бутылку минеральной воды.
– Да, но... Почему?
– В свое время узнаете, Дмитрий Васильевич... А пока наводите мосты. Среди бомжей потолкайтесь, беженцев разных... Алкоголики и дегенераты нам не нужны, но случается так, что кому-то не везет в жизни. Вот как вам...
– Вряд ли я наберу много электронщиков среди бомжей, - усомнился Лагутин.
– Не обязательно электронщиков. Пригодятся самые различные профессии.
– Гм... По-вашему, у каждого бомжа в кармане заграничный паспорт?
– Об этом не беспокойтесь, оформление документов и прочее я беру на себя - полностью, вплоть до автобуса в аэропорт.
– Странно как-то все это...
– Опасаетесь, что я втравлю вас и тех, кого вы сумеете уговорить, в какой-то незаконный бизнес? Помилуйте, Дмитрий Васильевич! Зачем бы мне в таком случае обращаться к заведомо честному человеку? А ну как вы меня выдадите?
– Звучит убедительно, - вынужден был согласиться Лагутин, - и все-таки...
– И все-таки подумайте, - подхватил Владимир Сергеевич.
– Пока потребуется только ваша принципиальная готовность принять предложение.
Он достал из внутреннего кармана плотный белый конверт и подтолкнул к инженеру по крышке стола.
– Здесь тысяча долларов, - пояснил он, - а также моя визитная карточка. Снимите комнату, отдохните, приведите себя в порядок. А надумаете - позвоните мне, и мы обсудим детали.
– Денег я не возьму, - решительно отказался Лагутин.
– Почему?
– недоумение Владимира Сергеевича выглядело искренним.
– Потому что сумма большая, и возвращать её мне не с чего. Истрачу деньги, тогда что? Я в ваших руках?
– Бог мой!
– Зорин воздел руки к потолку.
– Да вы, как видно, и впрямь принимаете меня за темного дельца?! Берите деньги и выбросьте эти мысли из головы. Ну как я смогу вас преследовать за эту тысячу долларов? Беседуем мы наедине, никаких расписок... И никаких обязательств. Деньги я вам дарю, что бы вы ни решили.
– А вы дарите по тысяче долларов всем желающим или только избранным? в голосе Лагутина отчетливо прозвучали нотки сарказма.
– Нет, с вами положительно невозможно разговаривать, - вздохнул Зорин.
– Очевидно, я ошибся. Пойду, и пропадайте вы пропадом...
– Подождите, - примирительно произнес инженер.
– Вы правы, мне выбирать не приходится... Но куда ехать хотя бы?
– Об этом вы узнаете в свое время... Как и о многом другом. А сейчас скажу одно, и прошу мне поверить... Вы не пожалеете, что встретились со мной. Думайте, Дмитрий Васильевич, думайте. Я вас не тороплю.