– Разве мама полоскательная чашка?

Мать говорит дочери после долгой разлуки:

– Как ты похудела, Надюша. Один нос остался.

– А разве, мама, раньше у меня два носа было?
– иронически возражает четырехлетняя дочь.

Сердитый отец говорит четырехлетнему сыну:

– Чтобы этого у меня и в заводе не было!

Сын отвечает рассудительным голосом:

– Но ведь здесь не завод, а квартира.

Услышав, что женщина упала в обморок, ребенок саркастически спрашивает:

– А кто ее оттудова вынул?

Играя с Жоржем оловянными солдатиками, я сказал про одного из них, что он будет стоять на часах. Жорж схватил солдатика и со смехом помчался туда, где висели стенные часы, хотя ему было отлично известно, что такое "стоять на часах".

Впрочем, такая полемика с нашей "взрослой" речью не всегда производится в шутку. Я знаю пятилетнюю девочку, которая краснеет от гнева, когда при ней говорят о баранках.

– Почему ты называешь их баранками? Они не из барана, а из булки.

Требуя от взрослых точной и недвусмысленной речи, ребенок иногда ополчается на те привычные формулы вежливости, которыми мы пользуемся автоматически, не вникая в их подлинный смысл.

Дядя дал Леше и Бобе по бублику.

Леша. Спасибо.

Дядя. Не стоит.

Боба молчит и не выражает никакой благодарности.

Леша. Боба, что же ты не скажешь спасибо?

Боба. Да ведь дядя сказал: не стоит.

Чаще всего эта детская критика вызвана искренним непониманием нашего отношения к слову.

Ребенок, которого мы сами приучили к тому, что в каждом корне данного слова есть отчетливый смысл, не может простить нам "бессмыслиц", которые мы вводим в нашу речь.

Когда он слышит слово "близорукий", он спрашивает, при чем же тут руки, и доказывает, что нужно говорить близоглазый.

– И почему кормилица? Надо поилица. Ведь не котлетами же будет она нашего Зёзьку кормить!

– И почему перчатки? Надо пальчатки.

– Мама, вот ты говоришь, что сосульки нельзя сосать. Зачем же их назвали сосульками?

Иногда ребенок протестует не против смысла, а против фонетики данного слова. Писатель Н.Прянишников сообщает мне из Уральска про тамошнюю четырехлетнюю девочку, которая с возмущением узнала, что имя нарисованного в книжке человека - Шекспир. Она даже отказалась повторить это имя:

– Так дядей не зовут, а только службу!

Должно быть, слово Шекспир прозвучало для нее как Сельмаш, Мосгаз, Детгиз и т.д.

Замечательно, что даже малыши, еще не умеющие связно излагать свои мысли, и те заявляют протест против сбивчивости и неясности наших речей.

Говорю Вове (пятнадцати с половиной месяцев):

– Вот наденем носочки и пойдем гулять.

Он не дает мне надеть их и, протягивая к ним руки, повторяет: "Носоки, носоки". Я не понимаю, в чем дело, и думаю, что он не хочет одеваться. Но он хватает у меня носки, прикладывает их к носу, громко смеется и опять повторяет: "Носоки, носоки", указывая этим, что, по его убеждению, носочками не могут называться предметы, которые не имеют касательства к носу. Он так мал, что даже не может выразить эту мысль при помощи слов, но мимика его не оставляет сомнений, что он считает глубоко неправильным то несоответствие между названием и вещью, которое в данном случае допущено нами. Таким образом, еще почти бессловесный, он уже выступает с полемикой против нашего отношения к слову.

Конечно, подражательные рефлексы ребенка чрезвычайно сильны, но ребенок не был бы человеческим детенышем, если бы в свое подражание не вносил критики, оценки, контроля. Только этот неослабный контроль над нашей установленной речью дает ребенку возможность творчески усвоить ее.

Когда эти мои наблюдения над аналитическим подходом ребенка к словам впервые появились в печати, против них безапелляционно восстали педологи. Поэтому я с таким радостным чувством прочитал у одного из самых зорких и тонких экспериментаторов, покойного Н.X.Швачкина, что уже с двух лет "ребенок начинает высказывать свое отношение к речи окружающих, замечая ее особенности, и даже критиковать речь своих товарищей"*.

______________

* Н.X.Швачкин, Психологический анализ ранних суждений ребенка. Вопросы психологии речи и мышления, "Известия Академии педагогических наук", М. 1954, вып. 54, стр. 127.

Приятно сознавать, что твои мысли, высказанные лет тридцать назад, вполне подтверждаются авторитетом науки.

"Активное отношение ребенка к речи окружающих, - говорит ученый, выражается и в том, что он начинает уточнять их речь, внося в нее коррективы"*.

______________

* Н.X.Швачкин, Психологический анализ ранних суждений ребенка. Вопросы психологии речи и мышления, "Известия Академии педагогических наук", М. 1954, вып. 54, стр. 128.