– Мы поедем на поезде? – спросила Люси. Сильвия кивнула.

– Тогда я согласна! – воскликнула Люси. – Я люблю поезда. Мама говорит, что от них у нее болит голова, но мне они нравятся, хоть там и ужасно грязно.

– Мне они тоже нравятся, – согласилась с девочкой Сильвия. – Сколько тебе лет, Люси?

– Шесть, почти семь, – ответила Люси. – Я уже взрослая, правда?

– Да, очень взрослая, – серьезно сказала Сильвия.

– Достаточно взрослая, чтобы вести себя хорошо, – вставила миссис Бутл. – А сейчас ложитесь спать, юная леди, а утром мисс Уэйс и я подумаем о путешествии на поезде.

Девочка послушно свернулась калачиком под одеялом.

– Я рада, что вы пришли, миссис Бутл. Мама все спрашивала о вас, и Анни искала вас повсюду, но не могла вас нигде найти.

– Ну-ну, я же сейчас здесь, – сказала миссис Бутл. – И я собираюсь потушить свет, ты готова?

– Да готова, – ответила Люси. – Покойной ночи, миссис Бутл. Покойной ночи, мисс Уэйс. Не забудьте о путешествии на поезде!

– Я не забуду, – пообещала Сильвия.

Она вышла из комнаты вслед за миссис Бутл, оставив девочку одну.

– Ну? – спросила миссис Бутл, когда они оказались в коридоре.

– Очень милый ребенок, – сказала Сильвия. Произнеся эти слова, она вдруг осознала, что по-прежнему держит в руках деньги и ту бумагу, которую дала ей миссис Кэнингэм. На ней ровным почерком образованного человека было написано «Сэр Роберт Шелдон, Шелдон-Холл, Пиктон-Фелл». Сильвия внимательно прочитала адрес, затем подняла глаза и увидела, что миссис Бутл смотрит на нее. – А где это Пиктон-Фелл? – спросила она.

– На севере страны, – ответила миссис Бутл. – Тебе придется туда долго добираться.

Сильвия хотела было задать еще несколько вопросов, но неожиданно на площадке раздался крик.

– Миссис Бутл!

Это был доктор. Миссис Бутл, поспешила на зов, закрыв за собой дверь спальни.

Сильвия медленно спустилась по лестнице. Она высыпала деньги, которые несла в руке, в карман своего плаща и, еще раз прочитав адрес, по которому следовало доставить Люси, положила бумагу к деньгам.

Девушка села на стул и постаралась согреть руки. Затем осмотрелась, заглянула в открытую дверь, ведущую в соседнюю комнату, и поняла, что это гостиная. Атласная обивка стульев, на стенах панели с узором из переплетенных голубых и розовых лент. И повсюду прелестные акварели в золоченых рамах, а на камине настоящий китайский фарфор. Все это казалось весьма впечатляющим для любого, кто последнее время обитал в дешевом и убогом жилище.

«Миссис Кэнингэм, должно быть, богата», – подумала Сильвия. Просьба этой леди показалась ей очень странной. Действительно ли Люси была ребенком сэра Роберта Шелдона? Тогда ее фамилия должна быть Шелдон, а не Кэнингэм. А если сэр Роберт жив, то, как миссис Кэнингэм могла вновь выйти замуж? Развод? Могло ли быть, чтобы они жили в разводе? От этой мысли Сильвии стало не по себе. Подобное никак не вязалось с миссис Кэнингэм. Сильвия вспомнила ее мелодичный голос.

Должно быть, она была очень красива. Даже теперь, когда болезнь окончательно одолела ее, несмотря на нездоровую худобу, были явственны следы былой красоты и очарования. А какие у нее наряды! Как Сильвия ни пыталась заставить себя думать о чем-то более серьезном и существенном, ее мысли постоянно возвращались к тем шикарным вещам, которые она видела в комнате наверху. И все же, как сказала миссис Бутл… Как это она сказала? Сильвия припомнила слова, произнесенные миссис Бутл, и впервые ее охватило легкое чувство страха от того, что ей готовило будущее.

Обрадуется ли сэр Роберт Шелдон встрече с дочерью? Если отправиться к нему прямо сейчас без предварительного уведомления, то, скорее всего, для него это будет большой неожиданностью. И знает ли он о том, что миссис Кэнингэм умирает? Похоже, что нет. Но если он отец Люси, то было бы правильным требовать его присутствия здесь в такой момент. Сильвия вспомнила о намерении доктора Доусона уведомить кого-либо из родственников и о том, что миссис Кэнингэм не назвала ни одного имени. В голове у Сильвии настолько все перепуталось, что как она ни старалась, но ясной картины представить не могла. Оставалось только запастись терпением и отдаться в полное распоряжение миссис Бутл.

Послышались шаги и звон фарфора. Показалась служанка с подносом и медным кувшином с теплой водой. Девица выглядела все такой же угрюмой и раздраженной. У двери комнаты, где лежала ее хозяйка, она, казалось, намеренно загрохотала подносом, снимая с него бидон. Поставив кувшин на пол, она уже собралась постучать, как вдруг дверь открылась. В проеме стоял доктор Доусон. С минуту он смотрел на служанку, а затем резко сказал:

– Вы опоздали. Ваша хозяйка умерла.

Они уже находились в пути почти девять часов, и Люси, такая веселая, непоседливая в начале путешествия – она стрелой носилась по вагону, восторженно воспринимая все вокруг, – теперь дремала на руках у Сильвии. Ее глаза с темными длинными ресницами закрылись, а головка со взъерошенными рыжими волосами покоилась у девушки на груди. И никто не знал, когда же придет конец их путешествию. Шел снег, и все за окном было укутано пышным белым искристым покрывалом. Пассажиры говорили о том, что дальше на севере из-за снежных заносов возможны нарушения коммуникаций. Высказывались предположения, что поезд может опоздать и на день.