— Неудивительно, — заметил я. — Тебе не кажется, что следует дать им почитать том, который рассказывает о непорочном зачатии?

— Да нет, все будет в порядке, — сказал Гэвин. — Им только полезно поцапаться, разрядить атмосферу.

— Но теперь Мэри лишена единственного своего удовольствия, — возразил я.

— Ничего, — отозвался Гэвин. — Сегодня все они идут на вечеринку и поладят.

— Ты тоже пойдешь на вечеринку? — спросил я, рассчитывая на репортаж с места происшествия.

— Нет, — ответил Гэвин, глядя на меня с вызовом. — У меня встреча с моим другом Рупертом.

— Желаю хорошо провести время.

— Можете не сомневаться, — сказал он, выходя из номера с важным видом.

Позже, в тот же день, когда я спустился в регистратуру обналичить чек, юные леди, с потухшими глазами и поджатыми губами, обслужили меня с холодной учтивостью, от которой стало бы не по себе даже белому медведю. Однако вызванное Хэвлоком смятение на этом не кончилось. Один за другим ко мне потянулись новые пациенты. Начну с молодого швейцара Дэниса, славного, но, к сожалению, далеко не красивого шотландского парня, чья непривлекательность усугублялась двумя физическими изъянами. Он заикался, и лицо его украшала рельефная карта из красных прыщей, отчего круглые карие глаза Дэниса смотрели на вас особенно робко. Он принес мне в номер телеграмму и остановился в дверях, переминаясь с ноги на ногу.

— От-от-ответа не бу-будет, сэр? — спросил он.

— Нет, Дэнис, спасибо.

— Могу я че-чем-нибудь еще бы-быть вам полезен, сэр?

— Пока нет. Разве что у тебя есть на редкость миловидная порочная сестра.

— Н-н-н-нет, сэр. Моя се-сестра за-замужем, сэр.

— И хорошо, — убежденно произнес я. — Приятно знать, что институт брака еще жив. Это так же отрадно, как если бы я встретил живого динозавра.

— Эт-та к-к-книга, ко-которую вы дали Гэвину, сэр… В ней го-го-говорится о же-женитьбе, сэр?

— Хэвлок много пишет о женитьбе. А что именно тебя интересует?

— Он пи-пишет, к-к-как делать п-п-п-п-предложение, сэр?

— Как предлагать руку и сердце? Не уверен. Вряд ли у него на этот счет есть конкретные указания. Скорее, его книги могут служить руководством, как вести себя после женитьбы.

— Но в-ведь спе-сперва надо сделать п-п-п-предложение, сэр, — заметил Дэнис.

— Разумеется. Но это как раз несложно. Кому ты собираешься сделать предложение?

— С-с-с-с-сандре, — ответил он, и у меня замерло сердце.

Меньше всего на свете мог Дэнис рассчитывать на расположение Сандры, даже будь он первым красавцем, чего никак нельзя было сказать об этом парнишке с его прыщами и желтым пушком, как у только что вылупившегося цыпленка. Добавьте к этому заикание, и шансы Дэниса завоевать сердце Сандры равнялись его шансам стать премьер-министром.

— Ну, это очень просто, — решительно произнес я. — Ты приглашаешь ее куда-нибудь повеселиться и в конце вечера задаешь заветный вопрос. Элементарно. Все трудности начнутся после того, как она скажет «да».

— У меня прыщи, — уныло молвил Дэнис.

— У всех прыщи, — ответил я. — Не стану раздеваться перед тобой, но у меня вся спина в прыщах. Похоже на аэрофотоснимок главных вершин Андских гор.

— Т-так то на с-с-спине, — возразил он. — М-м-мои на ли-лице.

— Их почти не видно, — солгал я. — Не скажи ты об этом, я бы и не заметил.

— Я за-за-заикаюсь, — сказал Дэнис. — К-как можно сде-сделать п-п-п-предложение, ко-когда за-заикаешься?

— Совсем чуть-чуть, — заверил я его. — Когда наступит великая минута, ты от волнения забудешь заикаться.

— Еще я к-к-краснею, — не унимался Дэнис, твердо решив выложить мне все свои изъяны.

— Все краснеют, — ответил я. — Даже я, только под бородой и усами не видно. Способность краснеть — свойство людей положительных, деликатных. Тут вовсе нечего стыдиться. Кстати, у Хэвлока в восьмом томе говорится кое-что на этот счет.

— А п-про п-п-прыщи и за-заикание он пишет? — спросил Дэнис с надеждой в голосе.

— О прыщах ни слова. Это, собственно, не его область. Хочешь почитать, что он пишет в восьмом томе?

— Хо-хо-хочу, — с жаром согласился Дэнис.

И удалился, схватив восьмой том. Это собеседование совершенно измотало меня, я чувствовал себя примерно так, как себя чувствует какой-нибудь психиатр в конце тяжелого трудового дня. Я от души надеялся, что Хэвлок как-то поможет серьезному, славному парню, хотя шансы его явно были близки к нулю.

Следующим за советом к Хэвлоку обратился Джованни, один из официантов, высокий, стройный, красивый брюнет, напоминающий ухоженную антилопу с лучистыми глазами. Глядя на этого самоуверенного малого, трудно было представить себе, что у него вообще могут быть какие-либо проблемы, не говоря уже о сексуальных. Тем не менее однажды, когда я засиделся за ланчем в ресторане и остальные посетители уже ушли, он занял позицию метрах в двух от моего столика и уставился на меня.