Дороги, которые не были вымощены камнем, развезло так, что конь Сенора то и дело скользил, сбиваясь с шага. Сенор был укутан в длинный плащ с капюшоном, на шее его болтался медальон Рейты Меррадль, тяжелый Меч Торра постукивал коня по лоснящейся влажной шкуре. На всякий случай Сенор захватил с собой арбалет и стрелы с посеребренными наконечниками.

По дороге он раздумывал о древних символах на Мече, значение которых объяснила ему как-то ночью ведьма Истар. Каждый символ обозначал много понятий. Истар долго билась над тем, чтобы удержать их туманный ускользающий смысл. В самом связном варианте надпись на Мече гласила:

Меч из Мира Теней

В руку Нерожденного женщиной

Снимающего покровы

Изгнанника Верхнего Мира

Могильщика Юных

Разделенного на части

Меч оставляющий неизменным

В обители Хаоса и сердце Покоя

Меч исчезающей силы

Когда пройдены знаки.

Смутная догадка забрезжила в его мозгу, когда символы древнего языка сложились в эти строки.

– И что же это значит? – спросил он у ведьмы.

– Только то, что ты должен проникнуть в тайну своего рождения. Может быть, тогда станет ясным все остальное...

– А что знаешь ты?

– Пророчество Нумы и то, что город обречен...

– Расскажи мне о пророчестве, – попросил он позже, когда они ели мясо, поджаренное на углях.

– Оно не менее туманно, чем надпись на Мече Торра... Нума учила меня предсказанию по полету птиц. Я была не самой плохой ученицей... – Истар отвлеклась и прислушалась к звуку хлопнувших крыльев за темным окном; Сенор внимательно смотрел на нее. – Завтра будет сильный дождь. Когда будешь в Доме Часов, иди до конца. Если вообще хочешь что-нибудь узнать...

Минуту они сидели в звенящей тишине. Потом Истар продолжала:

– Нума видела в будущем, бросая череп собаки. Пророчество Нумы гласит: «Пока не будет разрушена Завеса, Тень будет пожирать мир. От зла Опустивших Завесу появится Нерожденный женщиной. Он будет владеть Мечом Торра, Великого Древнего Бога, и еще каменным и стеклянным амулетами. Где-то в другом мире произойдет Великая Битва, после нее трое сольются в одном, а все Чужие уйдут...»

Размышления Сенора были прерваны появлением нового резкого запаха. Конь встрепенулся и беспокойно захрапел. Сенор стал вглядываться в иссеченное водяными струями пространство.

Наконец он увидел слабый огонек недалеко от размытой дождем дороги. Здесь не было жилья; и, насколько ему было известно, никто из животных, даже светящиеся жабы, не испускали столь сильного свечения.

Это могла быть ловушка – и он взвел тетиву арбалета, зарядив его посеребренной стрелой. А потом направил своего обученного коня в обход сквозь заросли. Через минуту он понял тщетность своих попыток избежать встречи. К нему пришли отражения, непривычно сильные отражения, сначала на незнакомом языке, а потом – на ломаном кобарском, словно говорящий без слов плохо понимал образ его мыслей. От них не исходил запах опасности, и Сенор направил коня прямо на огонь.

Он увидел весело потрескивающий под проливным дождем костер и сидящую около него фигуру. Земля вокруг костра была совершенно сухой.

Озадаченный Сенор, внешне совершенно невозмутимый, привязал коня к ближайшему дереву и с арбалетом в руках приблизился к сидящему у костра человеку.

– Смешное твое оружие есть, – услышал он беззлобное замечание.

Человек был одет в белую рясу из странного непромокаемого материала, подпоясанную чем-то очень похожим на мертвую змею. Одна пятипалая рука была черной, другая – белой, как мел, и этими руками он ломал тонкие веточки, подбрасывая их в костер. На палец черной руки был надет перстень с багровым камнем. Сенору показалось, что камень испускает пульсирующий свет. Но он приписал это отражениям пляшущих языков пламени. На совершенно лысом черепе человека неприятно сверкали кусочки полированного метала, похожие на заплаты.

– Кто ты? – спросил Сенор.

– Я – Бродячий Монах Треттенсодд Сдалерн Двенадцатый, давший Обет Проникновения, – ответил человек и поднял от огня свою израненную голову. Сенор увидел изборожденное морщинами лицо со стеклянными кружками на глазах. Человек улыбнулся. Несколько его зубов сверкали серебристым металлом.

– В других мирах меня называют Кормильцем Небесных Детей, Хранителем Космического Яда, Собирателем Камней, Магистром Игры и Сторожем Хромых Лошадей. Ни одно из моих имен не говорит тебе ничего.

«Прощай, чудовище Тени», – произнес про себя Сенор и спустил тетиву. Что бы это ни было, в своем мире он не имел права рисковать.

Треттенсодд Сдалерн остановил стрелу в воздухе, и она упала в его костер, где быстро превратилась в ручеек расплавленного металла. Монах покачал головой.

– Дикий совсем мир, – услышал Сенор. – Вначале поговорим. Убить легко тебя можно – не нападай на меня, терпи.

Сенор сел у костра, положив на колени Меч Торра. Тепло костра приятно согрело его, от промокшего плаща поднимался кверху легкий пар.