Дама Нижней Земли, желавшая испытать все, вдруг рассмеялась, окутанная ласкающими ее струями дыма, которые были существом из Мертвых Времен. Потом она снова приблизила к себе Морша Возискара.

– Придется поступить согласно Древнему Обычаю, – произнесла Мелхоэд голосом, все еще слегка томным от удовольствия.

– Древнему Обычаю?! – Морш стоял как гром пораженный. Среди придворных Мургуллы прошел растерянный ропот.

– Да, да, Древнему Обычаю! Или ты оглох?

– Но, моя Королева, к нему не прибегали с тех пор, как минули Дикие Времена... – Морш позволил себе легкую настойчивость.

– Это старый и мудрый Обычай, – лениво, словно безнадежному глупцу, разъяснила Мелхоэд. – Кроме того, он нравится мне. Разве этого не достаточно? Ты не забыл, что решается судьба Подземного Королевства?

Слепая Королева рассмеялись вновь, и непонятно было: то ли от удовольствия, которое доставляли ей ласки Суо, то ли над Моршем Возискаром, чье собачье лицо выражало крайнюю степень растерянности.

– Я думал, – произнес наконец Морш, – что в Мургулле больше нет места пережиткам варварства...

Мелхоэд поднялась из глубин своего трона, окутанная облаком струящегося дыма.

– Я прикажу отравить тебя, Морш, если ты скажешь еще хоть одно слово, которое не понравится мне. Ступай и приготовь все, что нужно. Призови Айоту, Читающую по Костям. Ступайте все... Вы, граф, можете остаться.

Тойнгха даже не склонил головы в знак того, что услышал высочайшее повеление, – его Королева была слепа.

Шурша плащами и бряцая металлом, придворные Мургуллы покидали тронный зал.

– Вам придется задержаться в гостях, – объявила Мелхоэд в наступившей после тишине. – Согласно Древнему Обычаю, который кое-кто еще помнит, судьбу карлика и Королевства определит Айота, наш оракул, по внутренностям новорожденного Урода. Если она еще жива...

Граф Тойнгха заметно вздрогнул.

– Когда появится на свет ребенок, который не сможет жить, – невозмутимо продолжала Королева, – а такое случается в Мургулле достаточно часто, вас призовут и вы узнаете свое будущее.

– Это мрачный обычай, – глухо заметил Крысиный Хвост. – В моем замке к этому средству прибегают в третий раз.

– Вот видите, граф, – сказала Мелхоэд с усмешкой, – вам повезло. Вы всегда казались мне умнее этих болванов, верящих лишь тому, что можно потрогать своими руками. И гораздо опаснее...

При этих словах Тойнгха застыл с остекленевшим взором.

– Не знаю, что там было в два предыдущих раза, – продолжала слепая Королева, – но теперь мы узнаем, отпустить ли нам карлика с этими людьми и отпустить ли нам этих людей...

Мелхоэд погладила пальцами плотный дым, кружившийся вокруг нее, и вновь засмеялась.

– Вы собираетесь во всем следовать предсказанию, Королева? – спросил Тойнгха со злой усмешкой на лице.

– Да, – ответила Мелхоэд. – Мы поступим так, как подскажут внутренности ребенка.

– Отлично. – Крысиный Хвост, казалось, был доволен. – Новорожденные не умеют лгать...

Они провели в замке Грах семь долгих томительных дней и ночей, прежде чем пришла весть о том, что где-то в подземелье появился на свет ребенок, который не сможет жить.

Дни и ночи ничем не отличались друг от друга в королевстве вечной тьмы – и гости из Кобара отмечали их лишь по заведенному в Мургулле времени, да еще по собственной склонности бодрствовать и спать.

Днями они должны были развлекать Слепую Королеву рассказами о Верхнем Мире; взамен Мелхоэд настояла, чтобы они принимали участие во всех забавах ее придворных.

Они охотились с факелами на гигантских летучих мышей в скалах у Стеклянного Леса, ловили слепую рыбу в подземных реках, исчезающих среди камней; смотрели бои, во время которых осужденные на смерть Уроды сражались с машинами и никогда не побеждали.

В полутемных залах замка гости заставали порой немыслимые оргии. В них принимали участие сразу несколько Детей Гриба – мужчин и женщин, но еще – и огромнейшее количество разнообразнейших приспособлений из кости и металла для получения и доставления самых изощренных удовольствий.

Но ничто не могло заставить Сенора забыть о том, зачем он появился здесь.

Он старался не думать о безумном превращенном карлике, страдающем и сходящем с ума от бесконечного ожидания где-то в глубоких и сырых подвалах замка. Неоднократно он спрашивал о Люстиг, но тут Мелхоэд была непреклонна, хотя и обволакивала Сенора тонкой вуалью лести и своего непостижимого очарования.