— По-видимому, Серебряные Руки решили построить это укрепление, чтобы не подвергаться больше подобным унижениям, — предположил Магнус, уши которого в задумчивости развернулись вперед. — Как ты думаешь, не слишком ли далеко в будущее они пытаются заглянуть?

Тем временем Фенеон прекратил провоцировать вражеских лучников и переключил свое внимание на их командира.

— Открой ворота, Торамунд! — закричал он во всю мощь своих легких. Мои воины и канки жаждут напиться из твоего источника, а мои кошельки страдают без твоих монет.

Фенеон схватил забранный им у Садиры кошелек, который был самым легким из пяти, висевших у него на поясе, и потряс им для большей убедительности.

Некоторые из его людей разразились одобрительным хохотом, явно поддерживая дерзкую выходку своего предводителя, но большинство стало недоуменно переглядываться, не понимая, что собирается делать Фенеон.

— Он что, собирается сражаться? — спросила Садира. — А почему он не хочет договориться?

— Эльфы слишком хитры для этого, — ответила Раин, глядя на нее так, как обычно смотрят на непонятливого ребенка.

— Кланы эльфов слишком хорошо знают, что доверять друг другу нельзя ни при каких обстоятельствах, — терпеливо пояснил Магнус. — Это говорит о печальном упадке нравов благородной расы.

У Садиры так и чесался язык спросить, что же благородного Магнус нашел в эльфах, но она вовремя опомнилась и смолчала.

После некоторой паузы Торамунд ответил на угрозу Фенеона:

— Забирай свою шайку и убирайся подальше, пока я не рассердился!

— Этот придурок не спасет тебя, — парировал Фенеон. — Я привез колдунью, которая в один миг может превратить твои кирпичи в пыль.

— Ты имеешь в виду Раин? Твою дочку-шлюху, которой даже не по силам извлечь свет из горящего факела? — с издевкой ответил Торамунд, явно получая удовольствие от спора.

Потом он, не оборачиваясь, протянул руку назад и вытащил на край башни седого старика с длинной бородой.

— Бадемир быстро разделается с ней, да и с Певцом Ветров в придачу, добавил он, продолжая глумиться над своим врагом.

Ответом ему послужил продолжительный заливистый смех Фенеона, эхом отразившийся от стен укрепления и донесшийся до его собственных воинов несколькими волнами.

— Я говорил совсем не о моей дочери, хотя тебе скоро придется извиниться перед ней, — прокричал он. Явно стремясь произвести впечатление, он картинно повернулся к Садире и громко приказал:

— Уничтожь их укрепление, Лорели!

— Нет! — твердо ответила Садира.

Ее неожиданный отказ вызвал недоуменный шепот среди Бродяг Песков.

Несколько воинов повернулись к колдунье и застыли с открытыми от изумления ртами.

Видя, что Садира не собирается приступать к колдовству, явно наслаждавшийся этой сценой Торамунд произнес:

— Твоя новая колдунья, должно быть, настолько могущественна, что даже тебе не подчиняется. Ты меня так напугал, что я уже напустил в штаны.

Может быть, тебя устроила бы моя моча вместо воды?

Фенеон не подал вида, что до смерти оскорблен. Вместо того чтобы отвечать врагу, он снова повернулся к Садире, на этот раз кусая губы от ярости. Он ничего ей не сказал, не сделал никакого движения, но бешеный блеск в его глазах не оставлял сомнения в том, что он хочет от нее.

— Уничтожь укрепление, — обратилась к ней Раин. В голосе ее явственно звучала нотка отчаяния.

— Это имело бы смысл, — согласился с ней Магнус. — Лишившись защиты, Серебряные Руки будут вынуждены сдаться. Фенеон ограбит их, но зато не случится кровопролития. С другой стороны, если дело дойдет до схватки, погибнет один из кланов.

— Вы лучше не впутывайте меня в свои эльфийские игрища. Вам все равно не удастся заставить меня участвовать в ваших проделках, — с отвращением проговорила Садира. Повысив голос так, чтобы Фенеон мог слышать ее слова, она добавила:

— Я не собираюсь использовать магию, чтобы помогать грабителю и мошеннику.

— Мне никогда бы не пришло в голову, что осквернительница земли может проявлять такую разборчивость в средствах, — заметил Магнус.

Услышав его замечание, колдунья буквально взвилась. Слова Певца Ветров задели ее за живое.

— Я сделала это ради спасения собственной жизни, — отрезала она.

— Тогда сделай это еще раз, — попросил Магнус, глядя на вышедшего из себя Фенеона. — Одной из жизней, которые ты спасаешь, будет твоя собственная.

— Какое тебе дело до того, что один клан эльфов обирает другой клан? с негодованием спросила Раин. — Ты же ничего не понимаешь! Это касается только Бродяг Песков и Серебряных Рук.