Он сосредоточился на том факте, что Мэри была глуха ко всем эмоциям сквонка и даже к некоторым эмоциям его самого. Из головы у него не выходила идея, что это можно использовать, чтобы освободиться.

Джим уже определил свою цель: он хотел научиться контролировать сквонка так, чтобы Мэри об этом не знала. Как к этому мог привести тот факт, что она не ощущала эмоций сквонка и иногда его, он пока не придумал. Но если хоть что-нибудь в этом было, то он не сомневался, что рано или поздно выжмет из идеи все возможное.

Он задумался над тем, нельзя ли заставить сквонка ощущать человеческие эмоции...

Его ход мысли прервался, когда они внезапно пришли в движение на большой скорости. Сквонк практически прыгнул вперед и, судя по тому, что они уже видели, помчался сломя голову к тяжелой вертикальной панели, удерживавшей длинный рабочий стол прямо перед ними. Джим уже готовился к удару, но за секунду до того, как сквонк уперся в нее носом, раскрылась дверца, и сквонк пробежал в образовавшееся отверстие.

Он пролетел в том же темпе через дверцы в еще четырех опорах, но после четвертой повернулся налево и по проходу добрался до лаага, который вручил ему собранный из мелких деталей агрегат формой и размером с буханку хлеба.

Щупальца сквонка удерживали его нежно и чутко. Этот лааг не стал прикасаться к сквонку так, как первый, но Джим почувствовал, как приютившее их существо охватили гордость и удовлетворение, хоть и не настолько сильные, как прежде. Сквонк повернулся и со всей сквонковской скоростью побежал к дальнему концу здания.

Оказалось, что там столы не занимали все возможное пространство. В самом конце было выделено место для двух комнат, столовой и туалета. Но Джим разглядел их только мельком через входные ворота, потому что там находилось место, куда мчался сквонк со своей ношей.

Это был большой лифт винтового типа. Бесконечная спираль из чего-то металлического, через дыру в полу проходившая до потолка и дальше, сквозь него. Сквонк забежал на нее, встал, и спираль понесла его вверх. Учитывая его скорость по пути к лифту, Джим ожидал, что сквонк вот-вот начнет бежать вверх по поднимающейся платформе. Но тут сквонк готов был ждать.

Он спокойно стоял, пока лифт нес его мимо двух этажей, а на третьем вышел. Здесь в круглой комнате столов не было. Лааги собрались в группы для сборки машин побольше. Сквонк явно принес нужную деталь — он поднес ее к одной из групп, подождал, пока деталь заберут, а потом повернулся и двинулся обратно.

— Надо придумать, как его удержать! — прозвенел в голове у Джима разочарованный голос Мэри. — Я хочу увидеть, что они здесь строят, — может, мы сумеем догадаться, зачем это нужно. Не дать бы только сквонку уйти!

Джим, как ни странно, про себя согласился с ней, отчасти по тем же причинам, отчасти по своим собственным. Его давно уже охватило страстное желание, почти как у Мэри, выяснить все возможное о лаагах. Кроме того, он все еще обдумывал проблему общения со сквонком с целью контроля над ним.

— Ты слышишь, Джим? — сказала Мэри, когда сквонк начал спускаться на лифте. — Если сквонк все время только работает здесь и время от времени убирает «ИДруга», то как мы изучим цивилизацию лаагов в целом? Как думаешь, мы могли бы переместиться в другого сквонка или даже в лаага?

— По-моему, это не очень удачная идея, — задумчиво произнес Джим. — Может, сквонк и не чувствует, что мы у него в мозгу, но вдруг лааг почувствует? Особенно когда мы начнем разговаривать? Он может даже понять, о чем мы говорим.

— Ну, не думаю, — сказала Мэри с сомнением. — Понятия нашего интеллекта должны настолько отличаться от принятых у инопланетян, что лааги будут просто не в состоянии их воспринять.

— Ты уверена? — спросил Джим. — Не забывай, между нашей и их цивилизацией много параллелей. И у нас, и у них есть корабли. И у нас, и у них есть здания. Они путешествуют, строят и так далее, и мы тоже. Разве не ты сама сказала, что они общаются с помощью чего-то вроде жестов? Так что и у нас, и у них существует общение. Мы выражаем свои мысли звуками, а они дерганьем рук, но если мысль одинакова, если мы, скажем, думаем о том, что под ногами? Оно ведь под ногами и у нас, и у них — вдруг мысль об этом, которую мы воспринимаем как звук, они воспримут как соответствующий жест, означающий «под ногами»?

Мэри ответила не сразу. Джим был очень доволен своим удачным объяснением.

— А ты все очеловечиваешь их, — произнесла она наконец. — Стоящие за символами общения мысли могут быть сравнимы, но лааги и мы, возможно, рассматриваем их настолько по-разному, что наши мысли окажутся для них бессмыслицей. Для лаагов, например, понятия «под ногами» может не существовать — ведь оно зависит от нашего взгляда на то, у кого это что-то под ногами, почему оно было построено, какого оно цвета или что-нибудь еще в таком духе.