– А сколько вы мне будете платить за разовые поручения? – поинтересовался Горчаков.

– Позвони в конце недели. – Достав блокнот, Македонский записал свой номер телефона, вырвал листок и протянул собеседнику. – Встретимся, поговорим более конкретно. Может быть, тебя что-то не устроит. Но предложение серьезное... Давай-ка лучше на «ты», так проще. Так когда позвонишь?

Человек, с которым Македонский познакомился в кафе, был из породы врожденных оптимистов. На вопрос, как жизнь, он обычно отвечал – «хорошо». Или «очень хорошо». Или даже «отлично».

После училища его отправили к черту на кулички, в Уссурийский край. Но и там, по его мнению, было хорошо – тишина и спокойствие. Затем бросили на границу Чечни и Дагестана. И тут тоже хорошо, потому как школа жизни. В одной из боевых операций его контузило, правда, легко – ничего плохого, надо немного поостыть. Если его, случалось, били – хорошо, наука будет. А когда бил он – опять же хорошо, пусть знают, с кем связываются...

Многие считали его недалеким и пустым в общем парнем. Лишь немногие – хитрым, умным и изворотливым, что, конечно, было ближе к истине.

Казаться глупей, чем ты есть на самом деле, отчасти выгодно. Глупому человеку можно поведать то, что никогда не скажешь умному. К тому же от него нельзя ожидать коварного поступка. В какой-то момент появляется отличная возможность, сбросив с себя маску Иванушки-дурачка, нанести внезапный удар, расчетливо подставить противника, извернуться, чтобы завтра вновь играть роль простодушного дурачка, и так – до следующего раза. Горчаков усвоил эту немудреную, но действенную истину и умело пользовался своим имиджем дурашливого парня.

Вот и теперь, в беседе с московским бизнесменом, Валера понял как минимум две вещи. Во-первых, Саша совсем не тот человек, за которого себя выдает, а во-вторых, настойчивая просьба позвонить несомненно связана с их внешней схожестью.

Понял, но виду не подал. Теперь это было бы глупо, нерасчетливо, а главное – невыгодно. Проводив нового знакомого до выхода из кафе, он зашел в подсобку и рассматривал из окна отъезжающий с паркинга джип. Горчаков подумал вот о чем. Если этот странный русский, представившийся бизнесменом, хочет нанять его, Валеру, чтобы выдавать за себя, стало быть, он наверняка не в ладах с законом. А это, в свою очередь, открывает заманчивые перспективы...

Сидя за рулем джипа, Солоник снова мысленно прокручивал возможные выгоды, а также неудобства и изъяны, связанные с появлением двойника. Явные выгоды все-таки перевешивали.

Этот парень, бывший офицер, а теперь ни дать ни взять простой вышибала в кафе, тоже наверняка удивился сходству. Судя по всему, теперь он вряд ли понимает, для каких целей нужен, а когда поймет, будет уже поздно.

На светофоре загорелся красный свет, и водитель, нажав на тормоз, остановился, встав в ряду первым.

Неожиданно на «зебре» перехода мелькнула знакомая женская фигура. Это была Оксана – та самая продавщица из Бахмача, которой он обещал позвонить и о которой уже забыл. Через стекло было заметно, что у девушки распухло лицо, и это навело Сашу на невеселые размышления.

Оксана была у него дома, набивалась в постоянные любовницы, но он прогнал это глупое животное, сунув ей денег. Безусловно, с ней уже беседовал тот самый кавказец, гнущий пальцы под авторитетного жулика. Кажется, его звали Резо. Тогда Саша легкомысленно и неосмотрительно назвался Македонским. Даже спросил: никогда о таком не слыхали? Вне сомнения, этот самый Резо или же его присные избили девушку, выпытывая у нее, где живет Солоник.

Саша надавил клаксон. Услышав резкий сигнал, девушка вздрогнула.

– Оксана, иди сюда! – Саша приоткрыл дверцу и, изобразив на лице приветливую мину, поманил ее: быстрей, сейчас зеленый зажжется...

Девушка выглядела жутко: синяки и кровоподтеки, неумело закрашенные тональным кремом, свежие царапины на шее, взгляд затравленный, точно у кролика перед удавом.

Усевшись рядом с Сашей, Оксана взглянула на него с нескрываемым ужасом.

– Ты что, следил за мной?

– Считай, что да, – ответил он, трогаясь с места, и спросил: – Это тебя Резо так отделал?

Обманывать не было смысла – то, что ее избил Резо, не вызывало сомнений.

– Да, – прошептала она и всхлипнула.

Проехав несколько кварталов, Солоник свернул в переулок и остановился возле небольшого, очень немноголюдного кафе. Он заказал себе кофе, а Оксане легкого вина.

– Когда это случилось? – спросил он.

– Пять дней назад. – У девушки задергалась щека, словно от тика. – Выхожу из магазина, а на улице меня поджидает его бандит, Мамука. Запихнул в свою тачку, отъехали немного, тут он меня за волосы выволок и головой изо всех сил о стену.