Когда люди прошли, Нури обратил внимание на пегого котенка, что сидел на перильцах.

– А кого мы сейчас гладить будем?
– тонким голосом спросил Нури. Котенок спрыгнул ему на колени.
– Меня-я!

– Говорящий?- приятно изумился Нури.

– Не-е-е.

Притворяется, подумал Нури. Чтоб не приставали с вопросами. А сам, конечно, говорящий. Поселок, огражденный тыном от остальной территории, насчитывал десятка три рубленых изб, разбросанных там и сям. Единственная улица изгибалась причудливо, то вползая на пригорки, то сбегая в низинки, заросшие травой-муравой и Аленькими цветиками. Протекал через поселок прозрачный ручей, но жители почему-то брали воду из колодца с журавлем. Ворота в ограде были широко распахнуты, и Нури видел, как в них вошел человек, длинный и тощий, босиком, в коротких трусах и майке. На плече он нес два толстых чурбака. Усы тонкими стрелками торчали по обе стороны носатого лица, и если бы еще эспаньолку, небольшую такую остренькую бородку, то можно было принять его за Дон-Кихота.

– Вот и дело мне, - Нури вернул котенка на прежнее место и вышел навстречу.
– Позвольте я вам помогу.
– Он принял на свое плечо оба чурбака и пошел рядом.
– Здравствуйте, я Нури

– А чего б не помочь? Старому мастеру надо помогать, а то все заняты, всем не до меня... Здравствуйте, Нури. Меня зовут Гасан игрушечник, и моя мастерская сот здесь. Спасибо, мы уже пришли... Нет, не сюда, кладите под навес, я сейчас закрашу охрой торцы, что бы не растрескалось, и пусть дерево сохнет, Сейчас, конечно, где Василиск-зло порожденное - прополз, там и сухостой, вроде как пожаром тронутый. Мне говорят: бери, А отравленное дерево для игрушек не пригодно, как такую ребенку дашь. Может, зайдете в помещение? Я покажу вам игрушки, вы ведь любите игрушки?

Нури любил игрушки, но ждал Иванушку и потому пожелал мастеру приятной работы, собираясь уйти. Он обещал прийти потом, надолго, чтобы насладиться беседой и созерцанием без спешки.

– Подождите, Нури, Взгляните хоть на это. Мастер держал на ладони деревянного зверя - и ощущение возвращенного детства, ощущение неповторимости мгновения овладело душой Нури. Зверь светло щурился, причудливо изогнув спину. Его лапы, мохнатые снизу, с пухлыми подушечками, опирались на растопыренные пальцы мастера, тело было мускулисто и волосато, и веяло от него этакой уверенностью и бесстрашием. Конечно, такой зверь должен быть... он есть где-то здесь, в сказке... а мастер подсмотрел и перенес, ибо такое нельзя выдумать. С тихой радостью рассматривал Нури игрушку, представляя реакцию своей ребятни, особенно теперь, когда дети познакомились с тяни-толкаем и восприняли его.

– Спасибо, мастер!
– Нури прижал руку к сердцу.
– Но откуда это у вас берется?

– Разве я знаю? Не! этот вопрос ни один компьютер не ответит. Но я думаю, что в каждой яге, в любом чурбаке заключен свой неповторимый образ, надо только догадаться - какой и освободить его. Догадался, ощутил - это главное. А остальное- дело техники. Я вот эту загогулину нашел, так сразу почувствовал: в ней что-то есть. Но кто, еще не знал. Образ возник потом, когда у нас тянитолкай появился... Вы поняли, Нури?

– Нет, но я чувствую... это близко мне, мастер. И много у вас таких зверей, да?
– Увы, это единственный экземпляр, как и мои поделки. Он не пригоден для массового тиражирования. Ну сколько детишек подержат руках этого зверя?

– Это неважно, мастер. Когда речь идет красоте, бывает достаточно просто знать, что она где-то есть. Скажите, а вы посещаете нас там, ну, в реальности? Иногда у нас появляются чудо-игрушки. Дети говорят: утром пришли и увидели. Или, говорят, в песке откопали...

– Все Иванушка. Он забирает игрушки и уносит к вам. А я - нет, я только здесь. Зачем и что мне там...- Мастер посмотрел через плечо Нури без выражения добавил: - А вот и Кащей Бессмертный. Зло изначальное. Нури обернулся. Кащей стоял посередине горницы, и больше на ней никому места не было. Он был упитан, коренаст и монументален, а роста ниже среднего. Та часть, которой он ел, была хорошо развита и производила сильное впечатление. Та часть, которой он думал, была узка. Промежуток между ними заполняли зеркальные очки, в которых отражалось то, на что он смотрел. Сейчас в них отражался мастер и Нури рядом с ним. Кащей подошел вплотную.
– Тут мы в свое время что-то недодумали, - сказал он.
– Что-то мы упустили, если тебя, Гасан в свое время не наказали, не отлучили и не прогнали. Нам надо по-большому, по-крупному, надо, чтоб было что показать в комплексе. А ты ерундой занимаешься, мелочевкой, отдельными, видишь ли, игрушками. А игрушка - она отвлекает. От выполнения. А?! Это "А" произносилось на выкрике, как бы в отрыве от остального текста, и придавало словам Кащея мучительно хамский оттенок. Было ясно, что Гасан с его заботами о чурбаках, его игрушками - для него, Кащея, раздражающе малая величина.

Усы мастера обвисли, он молча смотрел под ноги, где на траве беспомощно валялся диковинный зверь, и не решался подобрать его. Ибо в века так: работник, творящий новое, беззащитен перед наглостью и хамством. Нури покраснел, ему стало стыдно, словно это он сам обидел старого мастера. Он подумал, что, конечно, Кащей - осколок прошлого, не более, и к тому же его уже уволили. Но Нури знал и видел: здесь, в Заколдованном Лесу, с Кащеем предпочитают не связываться, ибо он сумел каким-то образом внушить многим, что отставка его - дело временное...

– Вы хотели оскорбить мастера, Гигантюк, вам это удалось, - сказал Нури.- Не словами, они не имеют смысла. В игрушках, как и во всем остальном, вы не специалист. Оскорбили тем, что взялись судить о его деле, тоном своим оскорбили. Я не требую от вас извинений, уйдите. Вы завистник, вы мне противны. Гигантюк ощерился.

– Чему завидовать, вот этому?
– носком башмака он ковырнул зверя. Масштаб не тот. Помню, мы из нержавейки обелиск соорудили семь на восемь - вот это да! Далеко было видно. Убрали... Говорят, безадресный. Но ничего, Сатона снимут, обелиск восстановим. А о вас я слышал. Вы - Нури, бывший кибернетик. От науки, значит, ушли. А куда пришли? Вот то-то...Гигантюк стоял, раскачиваясь.
– Меня не интересует мнение бывшего. А я есть и буду! Он двинулся посередине улицы. Нури поднял зверя.