И точно перст господень коснулся безжизненного камня - ожил он, потеплел, заговорил...

Восемнадцатилетний черноволосый, крепко сбитый парень улыбался мне с постамента. У меня зашлось сердце. Вано умолк, его рука безжизненно повисла, точно подрубленная ветка.

Камень опять стал идолом.

– А ты говоришь - не похож... и другие так говорят. Но я ведь не для других делаю! Откуда другим знать моего сына?

– Если ты делаешь этот памятник только для себя, поставь его дома, робко возразил я.

– Его дом теперь здесь.

Я ничего не смог ответить. Встал, собравшись уходить.

– Не уходи, не оставляй меня одного! Извело меня одиночество, взмолился он, и две крупные слезы выкатились из его глаз.

Смеркалось, когда я вышел с кладбища.

Напротив парка Ваке завершалось строительство зимнего плавательного бассейна. Большие базальтовые плиты разбросаны были на территории стройки. Подъемный кран медленно поднимал кверху одну из таких плит. Невольно я стал следить взглядом за ее продвижением.

– Эхе-хе-хей!
– кричал с макушки здания какой-то парень. Раскинув руки, точно орел, стоял он на самом карнизе и делал рукой энергичные знаки парню, выглядывавшему из кабины крана, - сюда, мол, давай.

В тревоге я сорвался с места, подбежал к зданию.

– Эгей! Брат мой, сын мой, парень!
– закричал я во всю мочь своей глотки.

– Чего тебе, дяденька?

– Сойди вниз, прошу тебя, сойди оттуда, не ровен час свалишься!

– Не бойся, дядя, не свалюсь!
– весело отозвался он.

– Сойди, заклинаю тебя всеми святыми, спустись ты оттуда!

Парень в ответ только отмахнулся и продолжал свое дело. Базальтовая плита, медленно колеблясь, плыла в воздухе, поднимаясь все выше в светлое предвечернее небо.

Я очнулся, повернул обратно и зашагал прочь, к дому. Пройдя немного по улице, я все же не выдержал и оглянулся. Парень, точно сказочный богатырь, на вытянутых руках опускал на место базальтовую плиту.

Солнце светила ему в спину, и ореолом сияли лучи над его головой.

Я поглядел на кладбище. Заходящее солнце золотило кущи деревьев за оградой, и оно было скорее похоже на сказочный сад, чем на кладбище. И где-то в самых тайниках души я ощутил необъяснимое умиротворение и спокойствие от того, что в этом раю есть у меня своя могила.