Так почему же именно Афганистан? Я долго не мог это понять. Страна удивительно бедна природными ископаемыми, никакой нефти и газа там нет и в помине. Население достаточно немногочисленное, экономика исключительно слаба. Позариться, одним словом, совершенно не на что.

И тем не менее янки туда полезли. Зачем?

В поисках более или менее достойных целей я долго рассматривал карту Афганистана. И лишь потом понял, что мне нужно было взять другую карту. Карту мира. Вот он — Афганистан: крохотное пятнышко в центре Южной Азии. Слева от него — враждебный Америке фундаменталистский Иран с огромными запасами газа. Справа — исламский Пакистан, невольный, но ненадежный союзник США, и громада Индии. На севере — молодые азиатские республики, осколки советской империи, слабые политически и экономически, но с огромными запасами нефти, газа и тяжелых металлов.

Где же устроить свою базу для контроля над этой частью Земли, как не в Афганистане, где уже много лет идет гражданская война и найдется масса людей, которые с восторгом встретят приход «демократизаторов»? Вспомним югославский сценарий: сначала НАТО захватывает базу в Косово, чтобы затем контролировать Сербию. Все повторяется в точности.

Но возникает второй вопрос: как американцам удалось так быстро разгромить талибов? Ведь фундаменталисты контролировали 90 % территории страны, пользовались поддержкой населения. А тут — какой-то месяц бомбежек, высадка небольших частей, и все: Афганистан свободен! Конечно, у Штатов были свои союзники, например Северный Альянс, который поддерживала Россия. Но он больше 10 лет топтался на севере и вряд ли мог внести решающий вклад в победу. Так что же случилось?

Американцы, конечно, объясняют все превосходством своей военной машины. В это слабо верится: военная машина хорошенько наложила в штаны во Вьетнаме и с тех пор' кардинально лучше не стала. Многое, конечно, нужно списать на умелую пропаганду: талибы не побеждены до сих пор и продолжают сопротивление партизанскими методами. Но контроль над страной они, в общем и целом, потеряли. Почему это произошло?

Опыта в разгадывании подобных загадок у меня хватало. Поэтому я стал изучать не только то, что было до и во время операции, но и то, что произошло после.

А после поражения талибов Афганистан вновь, как и несколько десятилетий назад, стал одним из мировых центров выращивания опиумного мака. Запрещенный фундаменталистами наркотик расцвел в прямом и переносном смысле, его потоки хлынули в Европу и в Азию. Американцы усердно делают вид, что никакого наркотика не существует. Интересная получается картина! Талибы прищемили наркодилерам хвост, а янки после своей победы полностью развязали им руки. Оставим в стороне, простите за каламбур, моральную сторону этой проблемы и сделаем вывод, который напрашивается сам собой: наркомафия помогала американцам справиться с талибами!

Когда я написал эти строки, их увидел Гена Таманцев, мой коллега по агентству «СофиТ». Прочитал и воскликнул: «Точно! Они это уже делали как-то раз!». Оказалось, в 1943 году, перед высадкой в Сицилии, американцы широко привлекали на свою сторону мафию, практически полностью загнанную в угол при Муссолини. После победы в знак благодарности американцы позволили мафии расцвести таким пышным цветом, что итальянцы до сих пор справиться не могут.

Так что опробованный однажды сценарий, очевидно, повторился еще раз. Союз с наркомафией для США не впервой: точно так же янки действовали в Косово. Но сама по себе наркомафия не смогла бы сломить талибов. Было применено еще какое-то неизвестное средство. Как я ни бился, какие бы каналы сбора информации ни привлекал, никак не мог его вычислить. И потому обратился к следующей войне — иракской. А там загадок и странностей оказалось отнюдь не меньше…

Сбор материалов по иракской войне я поручил Жерару, который давно скучал без дела. Такому лентяю, как он, всегда стоит вручить целый ворох работы и прочитать несколько нотаций. Только тогда от него может быть хоть какой-нибудь толк. При этом за ним надо очень хорошо присматривать, дабы все влетевшие через одно ухо поручения тут же не были благополучно выпущены в другое.

Но на этот раз Жерар превзошел сам себя. Уже на следующий день он пришел ко мне и, сияя, плюхнулся в кресло. Судя по физиономии, ему удалось добыть нечто очень ценное.

Впрочем, я не дал ему долго торжествовать, потребовав выкладывать все, что он нарыл, или выметаться из моего кабинета, где он столь бесцеремонно нарушил важный мыслительный процесс (очередная «стрелялка» в которую я играл, сильно добавила убедительности моим последним словам).

— Я нашел его! — сказал мне Жерар.

— Кого?

— Иракского биолога. Одного из самых главных. Он сейчас живет в Париже; правда, местопребывание свое не очень афиширует. Боится.

Я начинал злиться. Зачем мне какой-то иракский биолог? Он бы еще преподавателя шумерской литературы нашел! Вот если бы это был один из высших офицеров или политических советников Саддама — тогда другое дело.

И тут я сообразил. Ведь поводом для вторжения в Ирак послужила информация о создании Хусейном химического и биологического оружия! Правда, потом оружия не нашли, но янки до сих пор утверждают, что оно надежно спрятано или вывезено в Россию. Кому же, как не главному биологу, знать правду об этой темной истории?

Жерар, внимательно наблюдавший за тем, как меняется выражение моего лица, довольно кивнул:

— Сообразил, наконец, великий мыслитель? В руках этого человека ключ ко всем биологическим тайнам Саддама!