После душа, приблизив лицо к зеркалу, Гоша отклеил пластырь, приклеенный к брови. Размокшая корка крови отстала от кожи, и теперь из раны сочилась полупрозрачная жидкость. Гоша непроизвольно сморщился и приклеил пластырь обратно.

Хватило одного беглого взгляда на содержимое холодильника, что Гоше расхотелось есть. Небольшой кусочек сыра и такой же кусочек вареной колбасы - съесть их означало бы оставить Таню совсем без еды. Макароны не в счет. Порывшись по карманам, Гоша с радостью заметил, что денег у него предостаточно. Он вернулся в ванную, для того чтобы очистить видимые грязные пятна с одежды.

Кое-как справившись с этим заданием, он пошел в магазин. Гоша не стал захлопывать дверь на нижний замок, как его об этом просили, в надежде, что никто не войдет.

Ближайшие магазины не сильно изобиловали деликатесами, но все-таки там можно было найти хорошие продукты. Такой покупатель как Гоша оказался для них большой ценной редкостью. Сперва, из-за его потрепанного внешнего вида, пухлые сотрудницы провожали Гошу недоверчивыми взглядами из-под очков. Когда они увидели заполненную всевозможными продуктами корзину, женщины в синих передниках приготовились грудью защищать выход из магазина. Но, как это часто бывает, большая пачка денег снимает все вопросы относительно надежности человека. Деньги внушают окружающим почти, что бесконечное доверие к их владельцу. Если у тебя есть деньги - ты заочно становишься душой компании, даже если тебе это не нужно. Тебе начинают боготворить и поклоняться. Неудивительно, что люди перестали верить в бога, потому что почти каждый может сам стать им.

За то время, пока Гоша отсутствовал, в Танину квартиру никто не влез. Не разуваясь, он прошел в кухню и поставил на стол два огромных белых пакета с едой. Он очень надеялся, что это ни коим образом не оскорбит Таню. Он даже подумал написать записку. И даже попробовал ее писать. Перечитал, и, скомкав ее, бросил в урну. Если бы Гоша не повернулся так резко, то он бы обязательно заметил, что не попал куда метил. Смятая записка ударилась о край урны и отскочила в угол.

Посмотрев по сторонам, Гоша мысленно попрощался с квартирой и отсутствующей хозяйкой.

Щелчок нижнего замка показался Гоше слишком громким. Его эхо еще долго отдавалось в потрепанной памяти по дороге домой.

Вечером Таня пришла домой, держа в руках пакетик пельменями, баночку сметаны и половинку белого хлеба. Увидев белые пакеты на кухонном столе, она решила, что Гоша никуда не ушел. Она скорее обрадовалась этому, чем расстроилась.

В квартире стояла тишина, только холодильник жужжал неприлично громко, нарушая гармонию квартиры одинокой девушки.

Таня подняла скомканный лист бумаги и села на стул.

Здравствуй, Таня.

Я благодарен тебе за все, что ты для меня сделала. Хоть я и не понимаю, почему ты так поступила.

Эти продукты - это не плата за твою доброту. Мне просто захотелось сделать, что-нибудь для тебя. Ничего умнее, к сожалению, я не придумал. И уж тем более я никак не хотел бы тебя унизить. Ты гордая, и я боюсь, что можешь воспринять это именно так.

Прости меня, за то, что ворвался в твою жизнь.

Ни даты, ни подписи в конце записки не стояло. Таня так никогда и не узнала имени парня, с которым она прожила целую ночь.

Она открыла коробку конфет, лежащую сверху в одном из пакетов, съела несколько квадратных кусочков шоколада с начинкой, и долго-долго смотрела в окно на окна других домов, с каждым часом гаснущих, как мертвые звезды в разбитом на мелкие осколки небе.

[21]

На кровати лежала черная книжка в мягкой обложке, с нарисованным крестом и надписью "Новый завет". Отец Сергея никогда не верил в бога, по крайней мере, так говорил, поэтому для Сергея было странным увидеть эту книгу на кровати отца.

Он взял ее и стал листать страницы.

– Ты это читаешь?
– спросил Сергей у отца.

– Да.

– Хорошие мысли там, да?

– Да, - повторил отец.

– И чему тебя это все учит?

– Жизни.

– Жизни?!
– вскипел Сергей.
– Ты, старое дерьмо, прожил хер знает сколько, и так не научился жить? Ты никогда не верил в бога, а теперь читаешь библию? Ты думаешь, бог простит тебя?

– Бог всех прощает.

– Никого он не прощает. Его вообще нет! А если есть, то сидит там, наверное, на облаке и семечки лузгает.

– Так нельзя говорить. Иначе ты разгневаешь его, - строго сказал отец.

Сын смотрел на отца, а отец на сына. Наконец, Сергей не выдержал. Он раскрыл книгу и вырвал несколько страниц.

– Я это возьму, - показал он отцу вырванные листы, а затем запихнул в узкие карманы джинсов.
– Буду... забивать в них... табак.

Шелестя страницами, книга перелетела всю комнату, ударила в грудь отца и упала на пол. Когда Сергей вышел из комнаты, отец наклонился и поднял книгу. Он бережно расправил помятые страницы, а потом перекрестился.