Я при свечах навела; В два ряда свет - и таинственным трепетом

Чудно горят зеркала.

Страшно припомнить душой оробелою:

Там, за спиной, нет огня... Тяжкое что-то над шеею белою

Плавает, давит меня!

Ну как уставят гробами дубовыми

Весь этот ряд между свеч! Ну как лохматый с глазами свинцовыми

Выглянет вдруг из-за плеч!

Ленты да радуги, ярче и жарче дня...

Дух захватило в груди... Суженый! золото, серебро!.. Чур меня,

Чур меня - сгинь, пропади! 1842 Афанасий Фет. Воздушный город. Стихотворения 1840-1892 гг. Из поэтического наследия. Москва, "Центр-100", 1996.

* * * "Полно смеяться! что это с вами?

Точ 1000 но базар! Как загудело! словно пчелами

Полон амбар".

"Чу! не стучите! кто-то шагает

Вдоль закромов... Сыплет да сыплет, пересыпает

Рожь из мешков.

Сыплет орехи, деньги считает,

Шубой шумит, Всем наделяет, всё обещает,

Только сердит".

"Ну, а тебе что?" - "Тише, сестрицы!

Что-то несут: Так и трясутся все половицы...

Что-то поют;

Гроб забивают крышей большою,

Кто-то завыл! Страшно, сестрицы! знать, надо мною

Шут подшутил". 1842 Афанасий Фет. Воздушный город. Стихотворения 1840-1892 гг. Из поэтического наследия. Москва, "Центр-100", 1996.

* * * Ночь крещенская морозна, Будто зеркало - луна. "Побегу: еще не поздно, Да боюсь идти одна".

"Я, сестрица, за тобою Не пойду - одна иди!" "Я с тобою,- за избою Наводи да наводи!"

Ничего: пес рябый ходит, Вот и серый у ворот... И красавица наводит И никак не наведет.

"Вижу, вижу! потянулись: Раз, два, три, четыре, пять... Заструились, покачнулись, Стало только три опять.

Ну, захочет почудесить? Со страстей рехнуся я... Шесть, семь, восемь, девять, десять Чешуя как чешуя...

Вот одиннадцать - всё лица! Вот собаки лай и вой... Чур меня!.." - "Ну что, сестрица?" "Раскрасавец молодой!" 1842 Афанасий Фет. Воздушный город. Стихотворения 1840-1892 гг. Из поэтического наследия. Москва, "Центр-100", 1996.

* * * Помню я: старушка-няня Мне в рождественской ночи Про судьбу мою гадала При мерцании свечи,

И на картах выходили Интересы да почет. Няня, няня, ты ошиблась, Обманул тебя расчет;

Но зато я так влюбился, Что приходится невмочь... Погадай мне, друг мой няня, Нынче святочная ночь.

Что,- не будет ли свиданья, Разговоров иль письма? Выйдет пиковая дама Иль бубновая сама?

Няня добрая гадает, Грустно голову склоня; Свечка тихо нагорает, Сердце бьется у меня. 1842 Афанасий Фет. Воздушный город. Стихотворения 1840-1892 гг. Из поэтического наследия. Москва, "Центр-100", 1996.

* * * Перекресток, где ракитка

И стоит и спит... Тихо ветхая калитка

За плетнем скрыпит.

Кто-то крадется сторонкой,

Санки пробегут И вопрос раздастся звонкой:

"Как тебя зовут?" 1842 Афанасий Фет. Воздушный город. Стихотворения 1840-1892 гг. Из поэтического наследия. Москва, "Центр-100", 1996.

* * * Не отходи от меня, Друг мой, останься со мной! Не отходи от меня: Мне так отрадно с тобой...

Ближе друг к другу, чем мы,Ближе нельзя нам и быть; Чище, живее, сильней Мы не умеем любить.

Если же ты - предо мной, Грустно головку склоня,Мне так отрадно с тобой: Не отходи от меня! 1842 Афанасий Фет. Воздушный город. Стихотворения 1840-1892 гг. Из поэтического наследия. Москва, "Центр-100", 1996.

* * * Давно ль под волшебные звуки Носились по зале мы с ней? Теплы были нежные руки, Теплы были звезды очей.

Вчера пели песнь погребенья, Без крыши гробница была; Закрывши глаза, без движенья, Она под парчою спала.

Я спал... над постелью моею Стояла луна мертвецом. Под чудные звуки мы с нею Носились по зале вдвоем. 1842 Афанасий Фет. Воздушный город. Стихотворения 1840-1892 гг. Из поэтического наследия. Москва, "Центр-100", 1996.

* * * Не здесь ли ты легкою тенью, Мой гений, мой ангел, мой друг, Беседуешь тихо со мною И тихо летаешь вокруг?

И робким даришь вдохновеньем, И сладкий врачуешь недуг, И тихим даришь сновиденьем,

1000 Мой гений, мой ангел, мой друг... 1842 Афанасий Фет. Воздушный город. Стихотворения 1840-1892 гг. Из поэтического наследия. Москва, "Центр-100", 1996.

* * * Скучно мне вечно болтать о том, что высоко,

прекрасно;

Все эти толки меня только к зевоте ведут... Бросив педантов, бегу с тобой побеседовать, друг

мой;

Знаю, что в этих глазах, черных и умных

глазах, Больше прекрасного, чем в нескольких стах