— Вы не знаете Генерала? — подняла брови француженка.

— Наоборот. Я знаю их много… Иногда мне даже кажется, что слишком много.

— О, я могу тогда сказать точнее — от Генерала, который перед поездкой сюда вручил вам вот это… — девушка с прежней бесцеремонностью выдвинула ящик тумбочки и продемонстрировала Владимиру Александровичу лежащий там июньский номер «Финансов и рынка».

— Это мой журнал! — возмутился Виноградов.

— Не волнуйтесь, ваш экземпляр мне не нужен. У меня есть такой же.

— Точно такой же?

— Естественно, не на русском — это было бы слишком сложно обьяснять посторонним.

Виноградов помотал головой: туман и звон, густая боль и никакого мыслительного процесса. Такое же ощущение было у него как-то после жестокого спарринга на «Динамо»…

— Слушайте, а кто вы такая?

— Интерпол… Парижское бюро. А имя, фамилия все остальное — подлинные.

— И документик имеется? — на английском языке вопрос звучал несколько по другому, но тоже по-идиотски.

— Нет, конечно! — опять подняла брови собеседница. У неё это, кстати, очаровательно получалось. — Я же работаю здесь под прикрытием. Ясно? Под легендой, неофициально…

— Допустим. Чего вы хотите?

— Я лично? Я хочу в душ и спать! — Дэльфин передернула плечиками:

— Позавчера поела местного астурийского сыра — такая гадость! Второй день наизнанку выворачиваюсь. Да ещё это дешевое кислое «тинто»… Наши вина намного приятнее.

— Не скажи-ите! — с видом гурмана протянул Владимир Александрович.

— Странно, — фыркнула незваная гостья. — С каких это пор русские милицейские майоры начали разбираться в выпивке и гастрономии?

— Какие майоры?

— Не валяйте дурака. Вас идентифицировали ещё при выдаче визы — по фотографии.

Дэльфин порылась в кармашке и предьявила Виноградову его собственный снимок, один из тех, что сдавались в туристическое агентство:

— Это — вы?

— Да, похож… Здесь я вышел несколько хуже, чем в жизни, верно?

Но девица уже разворачивала перед собеседником ксерокопию газетной статьи:

— Значит, и это — вы!

Текст был на французском, подпись автора тоже ничего не говорила, но с большой, в четверть полосы, фотографии на Владимира Александровича глядел он сам — в форме, при погонах и до неприличия довольный собой. Слева стоял капитан теплохода, а между ними тоскливо улыбалась в обьектив укутанная во что-то больничное женщина.

— Понял! — теперь не стоило труда сообразить, когда делался снимок. После освобождения многострадального «Чернышевского» на борт толпой повалили корреспонденты — и наши, и иностранные… Вкусил свою порцию славы и оказавшийся в центре внимания Владимир Александрович.

— Перевести?

— Да нет, не стоит… Я думаю, там что-то вроде: «Отважный русский майор спасает попавшую в лапы к бандитам француженку!» Верно?

— Почти. В основном, правда, про тот бардак, который у вас там творится.

— Считай, что познакомились, — кивнул Виноградов глядя, как в пепельнице догорают обрывки бумаги. — Фу, запах… Еще пожарная сигнализация сработает — не боитесь?

— Нет, — вполне серьезно отреагировала Дэльфин. — Проверено! У них здесь датчики с более высоким порогом чувствительности.

— А как насчет других… датчиков?

— Я посмотрела — вроде, «ушей» пока нет. Но вы же понимаете…

— Понимаю! — в конце концов, защита информации — проблема общая, а у Интерпола здесь технических возможностей поболее, чем у одинокого «туриста» из России.

— Значит, это вы организовали мне сегодняшнюю встречу с немцем?

— С немцем? С Эрихом Юргенсом?

— Да! Знаете, как-то странно все у вас получилось…

— Вы с ним сегодня встречались? — Дэльфин была не на шутку озадачена и в голосе её Виноградову даже послышался намек на тревогу. — Где? При каких обстоятельствах? Расскажите подробно!

Дисциплинированный майор уже открыл было рот для доклада, но спохватился:

— Послушайте, мадмуазель… Я что-то не припоминаю, что получал зарплату в вашей уважаемой конторе!

— При чем тут это?

— А при том, что при всем моем уважении к Интерполу работать на него мне нет никакого резона.

— Чего вы хотите? Денег?

— Равноправного партнерства. У меня здесь есть своя задача, у вас своя… Значит, к моему вызову на свидание с господином Юргенсом вы отношения не имеете?

— Нет!