– Неужели не поняли? В шестнадцатом году газеты «Нью-йоркский курьер» не существовало. Она закрылась - я проверяла - 9 июня 1909 года.

– Ох ты!
– прошептала одна из женщин.

Кто-то сказал:

– Похоже, это настоящая удача. Ну-ка, покажите...

Ему передали газету. Председатель спросил:

– Стало быть, Одри, все дело в дате?

– Вот именно.

– Ну что ж, действительно удачная находка. Запишите все обстоятельства подробно, хорошо? По всей форме - у нас теперь новые бланки, мы вроде как начали действовать организованно. Газету можно сохранить?

– Безусловно.

Одри зарделась от удовольствия и, пытаясь скрыть это, принялась играть с зажимом от конверта. Слово взяла женщина лет тридцати. У нее были прямые темные волосы.

– Дик, мне придется уйти пораньше. Я оставила ребенка с нянькой, а она не может сидеть с ним допоздна. Можно, я выступлю следующей?

– Пожалуйста, слушаем вас.

Женщина дотронулась до картонной папки, лежащей на столе, и начала:

– Я получила это от тетки, живущей в Ньютоне, штат Канзас. В местной библиотеке есть небольшой музей истории города, туда сдают старые фотографии, вырезки и так далее. Одну из фотографий тетка решила скопировать для меня.
– Женщина выудила из папки большой черно-белый глянцевый отпечаток.
– Снято в 1947 году.
– Она показала на дату, проставленную в нижнем углу.
– Главная улица городка, какой она была тогда. Виден кинотеатр и афиша у входа. Чуть позже я передам снимок по рукам, а пока, с вашего разрешения, прочту вслух.
– Она подняла лежавшие на столе очки, надела их и склонилась над фотографией.
– Тут сказано: «Кларк Гейбл и Мэри Астор в картине «Суд дьявола», мультфильмы, хроника дня».

Она откинулась на спинку стула, сорвала очки, подтолкнула снимок к соседу и сказала:

– Я проверяла по всем источникам, какие нашлись здесь, по спискам старых картин. Летом в Нью-Йорке провела еще более тщательную проверку в главной библиотеке. Такая картина нигде не значится. Я написала на студию, потом, не получив ответа, позвонила туда по телефону. В конце концов меня соединили с человеком, который пообещал навести справки и перезвонить. Как ни странно, он сдержал обещание и действительно позвонил через несколько дней. Очень обходительный человек, с приятным голосом. И он сообщил, что о такой картине им ничего не известно. Ну и... короче, предлагаю снимок вашему вниманию.

Она обвела всех взглядом. Председатель произнес:

– Интересно. Но надо придерживаться строго научных методов. Списки старых картин могут быть неполными. Или вы позвонили не на ту студию, или ваш собеседник, невзирая на свою обходительность, на самом деле не очень-то и искал. Старые фильмы, если не завоевали большой популярности, легко забываются, а то и теряются.

– Фильмы с участием Кларка Гейбла? Да вы что!

– Знаю, что он звезда, но, - председатель упрямо повел плечом, - материал должен быть безукоризненным. Может, все сводится к перемене названия. Сперва картину выпустили как «Суд дьявола», потом поменяли название на другое. С киношниками это случается...

– Ну хорошо.
– Женщина потянулась через стол за снимком, и ей вернули его.
– Так или иначе, я собиралась продолжить проверку, но мне хотелось показать снимок на сегодняшней встрече, чтобы вы не думали, что я все лето просто бездельничала...

– Никто так не думает. Продолжайте копать, попробуйте довести это дело до конца. Стив, а у вас есть что-нибудь?

– Есть. Эту кашу я расхлебывал все лето.
– Стиву было лет двадцать пять, но пышные светлые волосы у него на макушке уже начали редеть.
– Пришлось написать миллион писем.
– Он постучал костяшками пальцев по стопке лежащих перед ним бумаг.
– Прочесть их вам или лучше пересказать?

– Для начала перескажите. А к следующему заседанию снимите ксерокопии. Сможете?

– Конечно. На след меня навел Бен Бендикс. Помните Бена? Он был моим студентом. Парапсихолог, как и я сам.

– Как же, я помню Бена, - отозвался кто-то.

– Он женился, живет теперь в Калифорнии, в Стоктоне. Он-то и познакомил меня с семьей Вайс - семья состоит из отца, матери и двух дочерей. Одна из них замужем, другая после развода вернулась к родителям. И вот эта, разведенная, помнит еще одну сестру. Вроде бы помнит.

– Стив, - покачал головой председатель, - слышать не хочу ни о каких «вроде бы». Опять маленькая загадка памяти?

– Боюсь, что так.

– Ну и что дальше?

– Она говорит, что третью сестру звали Наоми. Или Натали - она не уверена. Девочка была на год моложе ее. Говорит, что помнит, как они играли вместе, когда ей самой было лет двенадцать.

– И добавляет, что помнит смутно, как если бы пыталась восстановить увиденное во сне?

– Именно. Один из подобных случаев. Вспоминаются пустяки: как вместе ходили в школу, как собирались на ужин всей семьей, всякое такое. И вы догадываетесь об остальном: никто другой в семье третьей дочери не помнит, не было там третьей дочери. Разведенная дошла до того, что проверяла архивные записи о рождениях, и в конце концов семья настояла, чтоб она выбросила из головы всю блажь и прекратила разговоры на эту тему.
– Стив дотронулся до бумаг и вздохнул.
– Здесь у меня три письма, и довольно длинных, от памятливой дочери - пишет, что она помнит, а что не очень. И по одному письму от других членов семьи. Они не слишком хотели писать, но от меня не так легко отвязаться...

– Увы, Стив, по-моему, придется пройти мимо этого случая. Извините.

– Ничего страшного.

– Семейные воспоминания, к тому же смутные - что прикажете с ними делать? Впрочем, спасибо за усердие.

Из вестибюля донеслись быстрые шаги, и в комнату буквально ворвались двое мужчин. Младший из них был долговязым и тощим - жердь, на которую повесили мятый белый костюм. Он начал говорить, похоже, еще за дверью:

– Виноват, виноват! Опоздали, опоздали! Но вы не пожалеете...

Он горделиво показал кивком на своего спутника. Они подошли к председателю, который поднялся с места. Второму новоприбывшему было на вид лет сорок пять - худощавое лицо, синяя нейлоновая ветровка поверх чистенькой белой безрукавки. Он сказал: