— Да, — кивнула она. — Конечно.

— Хорошенько подумай и скажи мне вот что: а решилась бы ты на похищение кого-либо ради меня?

Она ответила не сразу. И в конце концов чуть слышно сказала:

— Нет, Мэт. Вряд ли.

— Ну значит, сейчас у тебя все в порядки, да?

Она кивнула.

— Да, все замечательно.

— Что ж, передай детям большой привет от меня и скажи, что я их всех очень люблю. Я постараюсь не забывать об их днях рождения.

— Ларри говорит… он говорит, что берет свои слова обратно, и мы будем всегда рады видеть тебя на нашем ранчо. Можешь приезжать в любое время.

— Конечно.

Она задержалась в дверях, но, похоже, все уже было сказано, и тогда она повернулась и молча вышла из палаты. Я откинулся на подушки и подумал о детях, видеться с которыми мне теперь придется не часто. Что ж, честно говоря, я никогда не был примерным отцом. Возможно, Логану удастся достичь гораздо больших успехов на этом поприще. Наверное, эти размышления так утомили меня, что я и сам не заметил, как уснул, потому что в очередной раз открыв глаза, я с удивлением обнаружил, что Мойра стоит у моей кровати и с нитересом разглядывает меня.

На ней был черный льняной костюм, черные туфельки и перчатки. Короче, выглядела она обалденно, но казалась несколько подавленной. Ее золотисто-рыжие волосы были старательно уложены в гладкую прическу — прядка к прядке, волосок к волоску. Возможно, ей пришлось задержаться у зеркала в холле, чтобы привести её в порядок, а, может быть, она просто стала взрослее и научилась-таки носить «взрослую» прическу. Взгляд её глаз цвета морской волны также говорил о том, что с момента нашей последней встречи в её жизни произошли существенные изменения.

— Здравствуй, Мойра, — сказал я.

— Привет, красавчик.

— Я думал, ты все ещё сердишься на меня.

— Это было две недели назад, — ответила она. — Я не могу сердиться так долго. На этой кровати ты кажешься таким беспомощным… — И немного помолчав, добавила: — Моя мама умерла на днях.

— Мне очень жаль.

— Да брось ты, — отмахнулась она. — С чего тебе должно быть даль? Наверное, она просто ждала. Хотела пережить его, ему назло. А когда узнала, что его больше нет, то поняла, что её больше ничего не держит на этом свете, и просто тихо отошла в мир иной. — Она указала на свой костюм. Траур. Чумовая вещь, правда?

— Я я думал, что это из-за…

— Из-за него? Ради него я даже носков не сменила бы. — Она снова замолчала, а потом спросила: — А тебе обязательно нужно было это делать? Но тут её взгляд остановился на широкой повязке, стягивающей моою грудь под больничной пижамой. — Хотя, о чем я говорю, дурацкий вопрос. Но… — Она тяжело вздохнула. — Ты знаешь, что я имею в виду.

— Да, знаю.

— А вообще, все было даже очень неплохо, — натянуто сказала она. Одним словом, классно.

— Да, — согласился я. — Классно.

— Я могла бы принести тебе цветы или что-нибудь вкусненькое. Хочешь?

— Нет, лучше не надо.

— Я догадывалась, что ты это скажешь.

— Знаешь, — сказал я, — я слышал, что молодой Логан тоже лежит на этом же этаже, дальше по коридору. И он все ещё в тяжелом состоянии. Немного положительных эмоций ему не повредило бы.

Она равнодушно глядела на меня.

— Возможно, в чем-то ты и крутой. Но вот сваха из тебя никудышняя. И вообще, это не твое дело.

— Да я просто подумал…

— А ты, оказывается, ещё и думать умеешь? — Она вздохнула. — Ну ладно, в какой он палате?

— В сто сорок третьей.

— Ну так уж и быть, схожу, проведаю его. Если уж тебе этого так хочется. — Еще какое-то время она просто молча глядела на меня. — Знаешь, похоже мой отец как был по жизни неудачником, так и умер. Даже выстрелить как следует не сумел! Если бы он тебя убил, то я бы по тебе очень горевала. Оплакивать тебя мне было бы гораздо легче, чем… Ну ладно, красавчик, прощай.

— Прощай, — отозвался я, провожая её взглядом и замечая, что тоненькая прядка её золотисто-рыжих волос все же выбилась из прически, спадая на правое ухо. Видимо, она ещё не повзрослела настолько, чтобы научиться справляться с этим. Ну ничего, зато у неё впереди ещё целая жизнь.

Конечно, я мог бы сказать ей, что это не я застрелил её отца, хотя очень к тому стремился. Тем самым я мог бы её удержать и провести с ней ещё какое-то время. Это было бы замечательно; но, ко сожалению, это был не мой секрет, и к тому же в конце концов нам все равно пришлось бы растаться. Зато теперь она свободна, и может сделать счастливым другого человека. Наверное, с моей стороны, это был благородный поступок. Но как и следовало ожидать, настроение у меня после её ухода основательно испортилось, а потому я был даже рад, когда зазвонил телефон; однако, когда я услышал знакомый голос на другом конце провода, радость моя быстро померкла.