Стокдэйл взглянул на Лиззи; она чуть-чуть покраснела и вышла из комнаты, а следом за ней и Марта. Обе они были еще в коридоре, как вдруг раздался стук у входа, и Стокдэйл услышал голос Латимера, тот обращался к Лиззи.

– Миссис Ньюбери, скажите, бога ради: кузнец тут не проходил? Только бы нам его найти - хоть за волосы, да притащим к наковальне, где ему быть полагается!

– Ну, он же известный лентяй, - кокетливо сказала Лиззи.
– А зачем он вам понадобился, мистер Латимер?

– Да ведь как же! Во всей деревне не найдешь лошади, подкованной на все четыре ноги! У иных три подковы, а у иных и всего-то две! На телегах колеса без чеки, у фургона ступицы без втулок, и ни у кого ни единой исправной сбруи - эдак мы дотемна отсюда не выберемся! Ну и отчаянный у вас здесь народ, миссис Ньюбери! Только это они уж через край хватили, даром им не пройдет, помяните мое слово! Во всем приходе ни одного не сыщешь, кто б не заслуживал порки!

А кузнец Хардмен в это самое время стоял в конце проулка за кустом остролиста и покуривал трубку. Простившись с миссис Ньюбери, Латимер именно туда и направился, а Хардмен, заслышав шаги, не вытерпел - любопытство пересилило в нем осторожность. Он высунулся из-за куста как раз в тот момент, когда Латимер глянул в его сторону. Хардмену ничего не оставалось, как с невозмутимым видом выйти из-за куста.

– Вот уж целый час, как мы тебя разыскиваем, - сказал Латимер, сверкая глазами.

– Вишь ты, какая незадача, - отвечал Хардмен.
– А я вот вздумал было пройтись да посмотреть, нет ли еще где припрятанных бочонков, - чтобы передать их властям.

– Как же, как же, мы в этом не сомневаемся, - произнес Латимер с уничтожающим сарказмом.
– Ты бы непременно доставил их властям. Вы ведь всегда готовы нам помочь, целый день только и делали, что помогали. А теперь будь так любезен, пройди-ка со мной в кузницу, и мы, с твоего позволения, кое-что тебе закажем - именем короля!

Они ушли, и вскоре в кузнице зазвенели не слишком частые удары молота. Так или иначе, лошади и телеги были приведены в годное состояние, но только под вечер, когда часы пробили шесть, и грязные дороги заблестели под косыми лучами закатного солнца. Контрабандные бочонки вскоре были уложены на телеги, и Латимер и трое из его соратников медленно выехали из деревни и Двинулись по направлению к порту Бадмаут, до коего путь был весьма не близкий; оставшимся акцизникам было поручено караулить ту партию бочонков, которую, как уже выяснилось, контрабандисты затопили где-то между Рингсвортом и бухтой Лалстэд, а также во что бы то ни стало разыскать Оулета - единственного из жителей деревни, против кого имелись прямые улики, а именно - яма, обнаруженная в его саду.

Пока телеги, меченные меловым знаком, проезжали по улице в тусклом свете сгущавшихся сумерек, на пороге каждого дома стояли женщины и дети; и грустное выражение, с каким они посматривали на конфискованную собственность, недвусмысленно свидетельствовало о том, что все население Незер-Мойнтона связано с делами незаконной торговли.

– Ну, Лиззи, вот достойный финал вашей авантюры, - сказал Стокдэйл, когда скрип колес почти уже замер вдали.
– Я благодарю бога за то, что вам удалось, не навлекши на себя подозрений, выпутаться из этой истории и все ваши потери ограничились потерей контрабандного вина. Быть может, вы присядете и разрешите поговорить с вами?

– Только не сейчас, мистер Стокдэйл, погодите немного, - ответила Лиззи.
– Сейчас мне нужно уйти на минутку.

– Неужели опять на этот ужасный спуск?
– спросил он беспомощным тоном.

– Нет, не туда. Я только хочу узнать, чем закончатся сегодняшние дела.

Он ничего не ответил, и она пошла к двери, но медленно, как будто выжидая, не скажет ли он еще чего-нибудь.

– Вы не вызвались пойти со мной, - сказала она наконец.
– Вы, наверное, ненавидите меня после сегодняшнего?

– Как вы можете так говорить, Лиззи, вы же знаете, я хочу только одного - чтобы вы больше не участвовали в этих делах! Пойти с вами! Разумеется, я пойду, хотя бы только для того, чтобы уберечь вас от опасности. Но зачем вам опять идти?

– Затем, что не могу я сейчас сидеть дома сложа руки. Там что-то происходит, и я должна знать что. Пойдемте!

И они вышли вдвоем в темноту надвигающейся ночи.

Дойдя до проезжей дороги, Лиззи свернула направо, и Стокдэйл скоро заметил, что они идут в ту же сторону, куда уехали повозки с захваченной контрабандой. Лиззи опиралась на его руку и время от времени вдруг придерживала его за локоть, показывая этим, что надо остановиться и прислушаться. Первую четверть мили они прошли довольно быстро, и после двух или трех таких остановок Лиззи сказала:

– Я уже слышу их - а вы?

– Да, я слышу скрип колес. Но что из этого?

– Мне только хочется знать, далеко ли они успели отъехать от нашей деревни.

– Ах, вот оно что!
– воскликнул Стокдэйл, которого вдруг осенила догадка.
– Затевается что-то недоброе! Теперь я припоминаю, когда мы выходили из деревни, там не было видно ни одного мужчины.

– Тсс!
– прошептала она. Скрип колес внезапно прекратился, сменившись иными звуками.

– Там дерутся!
– воскликнул Стокдэйл.
– Там может произойти убийство! Лиззи, пустите, я иду туда. Совесть не позволяет мне стоять здесь и ничего не делать!