Изредка слышны раскаты грома.

Он, бившийся всю ночь при Мариньяно, он,

За батальоном в бой бросавший батальон,

Когда же день настал, - да ведомо потомкам

Не шпагой дравшийся а лишь ее обломком,

Чьим подвигом была вселенная горда,

Король, кумир и вдруг исчезнет без следа!

Во всем величии, средь челяди придворной,

Блистательный монарх вдруг выкраден проворно,

Так точно, как крадут несмыслящих ребят,

Никто не знает кем, под громовой раскат!

Весь этот двор и блеск - вдруг обернулись дымом!

Король, что поутру казался невредимым,

Исчез, рассыпался в воздушной пустоте,

Зажегся и потух, как молнии вон те!

Мы завтра, может быть, свидетелями будем,

Как, бочки золота показывая людям,

Глашатаи орут прохожим на пути:

"Пропал у нас король! Где короля найти?"

Вот чудеса!

(После некоторого молчания)

А ты, дитя мое, бедняжка,

Отомщена теперь, - и он наказан тяжко!

Нужна мне кровь была, - за несколько монет

Купил ее!

(В ярости склоняется над трупом)

Подлец! Ты слышишь или нет?

Дороже дочь моя всех королевских тронов!

Она жила, ничем и никого не тронув.

Ты взял ее, украл и через час вернул

Мне обесчещенной, и стыд ее согнул.

Ну, что же, слышишь ты, - ведь это, правда, странно,

Ты слышишь, я смеюсь, отметивший невозбранно!

Да, да! Забывчивым я притворился так,

Чтоб усыпить тебя. И ты считал, простак,

Что гнев отца беззуб, что все легко и просто?

О, в схватке начатой мне не хватало роста!

Я слаб, а ты силен. Но слабый верх возьмет:

Кто ползал пред тобой - тот грудь твою грызет! Ты мой!

(Еще ниже склоняется над трупом)

Ты слышишь ли, ты, дворянин от века?

Я шут, я твой дурак, частица человека!

Почти животное, ты звал меня, как пса!

(Ударяет труп)

Когда желанье мстить откроет нам глаза

И сонные сердца все будит и все ранит,

Кто хил - тот вырастет, кто низок - тот воспрянет!

И ненависти, раб, не бойся и не прячь!

Расти из кошки тигр! И из шута - палач!

(Приподымается)

А если бы еще он слышал, как я дерзок,

Он, не могущий встать!

(Снова наклоняется над мешком)

Ты слышишь? Ты мне мерзок!

Иди па дно реки, кончай младые дни.

Быть может, приплывешь в аббатство Сен-Дени!

Ну, в путь, король Франциск!

(Берет мешок за один конец и тащит к воде)

В тот момент, когда мешок уже на парапете, дверь дома открывается. Оттуда выходит Магелона; она беспокойно оглядывается, делает кому-то знак, входит обратно и сейчас же выходит с Королем, объясняя ему знаками, что никого нет и можно идти. Король удаляется в глубину сцены в направлении, указанном Магелоной. В этот момент Трибуле собирается столкнуть мешок в Сену.

Трибуле (держа мешок в руках)

Плыви!

Король (поет в глубине сцены)

Красотки лицемерят,

Безумен, кто им верит!

Трибуле (вздрогнув)

Что слышу я?

Иль смутный гул ночной так обманул меня?

(Оборачивается в страхе, прислушивается)

Король уже ушел, но слышно, как он поет.

Голос короля

Красотки лицемерят,

Безумен, кто им верит!

Трибуле

Проклятье! Горе мне! В моем мешке - не он!

Он спасся и бежал! Он кем-то подменен!

Ах, черт! Обманут я!

(Подбегает к дому. Там открыто только верхнее оконце)

Бандит! (Измеряет на глаз высоту, думая взобраться)

Окно высоко! (возвращается к мешку, в ужасе)

Кого же он взамен сюда впихнул жестоко?

Кто жертва бедная?

(Ощупывает мешок)

Да, здесь лежит мертвец!

(Распарывает мешок кинжалом и тревожно вглядывается)

Не вижу! Ночь темна, и небо - как свинец.

(Растерянно озирается)

Нет света! Весь Париж - как кладбище ночное.

(В отчаянии склоняется над телом)

Дождемся молнии!

(Несколько секунд пристально смотрит на мешок, из которого наполовину вытащил тело Бланш)