Сесилия молча повернулась и пошла к двери. Она увидела, что отец уронил лист и нагнулся за ним, что лицо старика в рамке седых волос покраснело; и опять к раздражению ее примешалось чувство раскаяния.

Когда она шла по коридору, где царил обычный для лондонских коридоров и передних полумрак, ее внимание привлек какой-то шорох. Вглядевшись пристальнее, Сесилия увидела, что это Миранда; маленький бульдог никак не мог решить, где ему больше хочется быть: в саду или в доме, - и потому сидел за подставкой для шляп и слегка посапывал. Заметив Сесилию, собака вышла к ней.

– Что тебе надо, зверюшка?

Задрав глаза на Сесилию, Миранда как-то неуверенно подняла белую переднюю лапку. "Ну что спрашивать меня?
– казалось, говорил маленький бульдог.
– Откуда мне знать? Да и кто из нас знает?"

Нерешительность собаки явилась последней каплей. Сесилия окончательно вышла из себя. Она распахнула дверь в кабинет Хилери и сказала резко:

– Ступай, разыщи хозяина!

Миранда не двинулась с места, но из кабинета вышел сам Хилери. Он правил гранки, торопясь отослать их с первой же почтой, и у него был вид человека, целиком ушедшего в свои мысли и ничего вокруг себя не замечающего.

Сесилия, вторично избавленная от необходимости встретиться с сестрой хозяйкой дома, столь неуловимой, вездесущей и невидимой и в то же время центральной фигурой в сложившейся ситуации, - сказала Хилери:

– Можешь ты уделить мне минуту? Я должна поговорить с тобой.

Они вошли в кабинет, а за ними пробралась туда и Миранда.

Сесилия всегда считала деверя человеком приятным и в какой-то мере вызывающим жалость. Поглощенный своими литературными делами, он позволял людям злоупотреблять его добротой. Он выглядел таким хрупким рядом с бюстом Сократа, и это как-то странно взволновало Сесилию. Сократ был такой массивный, такой урод. Она решила сразу приступить к делу.

– Хилери, я узнала от миссис Хьюз довольно странные вещи о маленькой натурщице.

Улыбка в глазах Хилери погасла, она осталась только на губах.
– Вот как!

– Миссис Хьюз говорит, что именно из-за этой девушки муж ее ведет себя так безобразно, - продолжала Сесилия нервно.
– Я не хочу наговаривать на девушку, но мне кажется... мне кажется, что она...

– Так что же она?

– ...что она приворожила Хьюза, как выразилась эта женщина.

– Хьюза?
– переспросил Хилери.

Сесилия заметила, что не сводит глаз с бюста Сократа, перевела взгляд и продолжала торопливо:

– Она говорит, что он следит за девушкой, что он приходит даже сюда и караулит ее. Все это чрезвычайно странно. Ты ходил к ним, да?

Хилери кивнул.

– Я пыталась поговорить с отцом, - продолжала Сесилия, - но он просто невозможен. Что ему ни говори - он будто не слышит.

Хилери, казалось, глубоко задумался.

– Я хотела, чтобы он подыскал себе кого-нибудь другого, кому диктовать.

– Почему?

Чувствуя, что продолжать разговор невозможно, если не объяснить цель своего прихода, Сесилия выпалила:

– Миссис Хьюз говорит, что ее муж грозил тебе...

Лицо Хилери приняло ироническое выражение.

– Да неужели?
– проговорил он.
– Очень любезно с его стороны. За что же? Чудовищная неделикатность, которую ей предстояло проявить, обида, что ее вынудили к этому, - все это совсем обескуражило Сесилию.

– Видит бог, я не хочу вмешиваться. Я никогда не вмешиваюсь в чужие дела. Это просто ужасно...

Хилери взял ее за руку.

– Ну успокойся, дорогая. Только я думаю, нам лучше поговорить начистоту.

Полная признательности за это дружеское пожатие, она судорожно стиснула его руку.

– Это так грязно, Хилери...

– Грязно? Гм... В таком случае давай поскорее покончим с этим.

Сесилия залилась краской.

– Ты хочешь, чтобы я рассказала все как есть?

– Разумеется.

– Ну хорошо. Понимаешь, Хьюз, очевидно, вообразил, что ты интересуешься этой девушкой. От прислуги и людей, которые работают в доме, ничего не скроешь, и они всегда готовы видеть самое худшее. Они, конечно, знают, что вы с Бианкой не очень... не совсем...

Хилери кивнул.

– Миссис Хьюз так прямо и сказала, что ее муж собирается пойти к Бианке.

Снова призрак сестры как будто проник в комнату, и Сесилия продолжала с отчаянием:

– Понимаешь, миссис Хьюз уверена, что ты действительно увлечен девушкой. Конечно, ей бы хотелось, чтобы это было правдой, тогда у такого человека, как ее муж, не было бы никаких шансов.

Пораженная своей циничной выдумкой, уже стыдясь своих слишком откровенных слов, она осеклась. Хилери стоял, отвернувшись.