Зато возле их "Чероки" был припаркован серый "Вольво", в котором остался четвертый представитель невежливых парламентеров. Рената подумала - какое счастье, что на джипе отца громкая сигнализация! Если бы этим "гориллам" приспичило сделать их машине какую-нибудь гадость, они привлекли бы к себе внимание всей округи. "Чероки" приветливо пискнул: Саша нажал кнопку на брелоке. Водитель "Вольво" поступил умнее, чем его сотоварищи: он дал резкий задний ход, не желая посреди бела дня бросаться на людей.

Рената прыгнула в джип. Саша завел мотор. "Вольво", вильнув багажником, скрылся в проулке.

– Придется выезжать из города через просеку, - сказал телохранитель, оставляя позади целый район.
– Ты становишься знаменитостью.

Рената отдышалась:

– Как они находят нас?

– А ты посмотри, у тебя нигде датчик не вшит?

– Какой датчик?

Он внимательно взглянул на нее и вздохнул. Рената поняла, что это он так шутит. А чего он хотел от нее? Чтобы она дико развеселилась после всего, что произошло?..

– Какая-то игра вслепую...
– проворчала девушка.
– Узнать бы, что им от нас нужно...

– Вернемся?!
– с воодушевлением спросил телохранитель.

Рената взвыла, потом сунула руку в карман его пиджака (все правильно: в правом) и достала сигарету. Саша усмехнулся и щелкнул зажигалкой. Она жадно затянулась, хотя не курила уже месяцев пять, да и раньше только баловалась от нечего делать. Рука ее дрожала, слабая, словно ей пришлось нести страшную тяжесть.

– Вот так и пристраститься недолго, - сказала девушка.

– А тебе идет.

– Ты - первый мужчина, который сказал мне об этом.

– Но если это действительно так. Есть женщины, которые делают это чертовски красиво. Вот ты - такая женщина.

Она невесело улыбнулась и большим пальцем потерла бровь.

– Я только сейчас подумала: о делах моего отца мы могли бы узнать от Ника...

– От Ника?

– От Николая, моего бывшего. Папа его просто обожал... Они работали бок-о-бок...

Саша подумал.

– Что ж, километров через триста пятьдесят будет Уфа. Оттуда и позвоним.

– Честно говоря, мне совсем не хочется с ним говорить... Но если только в интересах дела...

– Ты начинаешь эволюционировать.

– А ты продолжаешь говорить гадости!

– Восславим постоянство!

– Плагиатор!

– Интерпретатор...

Переспорить его было невозможно, тем более, что он не спорил. С его стороны это была разрядка после всего случившегося, и лучше уж так, чем сидеть и трястись всю дорогу.

Рената взяла бутылку с водой и сделала несколько глотков. Сердце билось все спокойнее.

– Саша, а ты не знаешь, что такое или кто такой "Оритан"?

Машина резко сбросила скорость. Рената едва не пролила на себя воду. Саша медленно перевел на нее взгляд:

– Что?

– О, господи! Зачем ты это сделал?! Я только спросила, что значит "Оритан"...

Он судорожно сглотнул и прибавил скорости.

– Почему ты это спросила?

– Мне приснилось, что я произношу "Оритан".

Саша повторил это слово, но на каком-то странном, певуче-щелкающем, языке, и оно прозвучало лучше, чем на русском. Рената вспомнила, что именно на этом языке она взывала о помощи в своем сне.

– Д-да, - колеблясь, согласилась девушка.
– Именно так... А что это?

– То же, что и Лемурия...

– А что такое "Лемурия"?

– По многим легендам - погибший континент. Но Оритан - это настоящее название той земли...

– Атлантида, что ли?

– Назови, как хочешь. Только Атлантиду придумали и утопили, а Оритан был на самом деле и погиб иначе, - Саша осторожно покосился на нее.
– Ты... что-нибудь помнишь?..

– Помню?! А что такое я должна вспомнить?

Его взгляд изменился, в голосе послышалось разочарование:

– Ты ведь историк... Я думал... может быть... Да ладно!

Рената усмехнулась:

– Если бы ты знал меня, когда я училась, ты бы не говорил с такой уверенностью, что я должна это знать... Не понимаю, откуда это пришло в мой сон? Может, начиталась чего-нибудь?

Его губы скептически изогнулись:

– Может быть. Только это нигде не записано. По крайней мере, в том виде, в каком подобает. И, тем более, настоящее название...