Грешнов Михаил Николаевич
ДОМОЙ
– Смените кассеты на гелиографе Б-12. Завезете письма Сокольникову - они там ждут не дождутся. Что еще?..
– Степанов тер подбородок, придумывая, что еще поручить Гурьеву. Под пальцами у него скрипело - подбородок требовал немедленного бритья. Впрочем, утро только что началось - хмурое ветреное марсианское утро. В соседней комнате в спальных мешках зоревали Беряари и Базилевич - геолог и химик, приехавшие вчера с отчетами.
– Да...
– продолжал завбазой, - будьте осмотрительны на дороге Тушинского канала.
– Гурьев знал, что дороге не меньше двух миллионов лет.
– Ну, пока все, - Степанов перестал тереть подбородок.
– В добрый путь!
Гурьев повернулся и вышел, оставив начальника за отолом, заваленным кипами бумаг, образцами пород, камнями, обтесанными кем-то в незапамятные марсианские времена. Последним, что видел Гурьев, прикрывая дверь кабинета, было усталое осунувшееся лицо Степанова, руки, лежавшие на столе, как показалось Гурьеву, в нерешительности: за что браться.
Кассеты подготовлены с вечера, перенесены в вездеход, поэтому Гурьев сразу вошел в кессон, натянул скафандр и снизил давление до наружного, почти до нуля, - атмосфера на Марсе составляет сотые доли земной. Когда компрессоры, отсосав воздух, заглохли,
Гурьев вышел наружу - в красноватый туман и вечно не прекращавшийся ветер. Марс не нравился Гурьеву. Что тут может понравиться - ветер, песок, холод?..
Проводив Гурьева, Степанов с минуту медлил: с чего начать. Анализы почв, астрономическая, ареофизическая, биологическая информация, образцы пород, первые слитки кадмия Марс начал давать продукцию, - все это ждало отправки. Корабли на Землю стартуют сегодня в двадцать часов по местному времени. Задержать их можно часа на полтора, на два (и то в крайнем случае), а работы... Подписать, проследить, подтолкнуть, утрясти - руководящая толкотня достигнет сегодня апогея. Так всегда в дни отлета. Какое там бритье!
– Степанов опять потер подбородок. Взгляд его упал на кучу докладных, накладных, приказов, в которых разобраться надо было немедленно. И он стал разбираться.
Подписывая бумаги, механически отметил рев вездехода. "Пошел..." - сказал про себя Степанов и углубился в метеосводку, в которой вчера заметил неточность - надо исправить.
В смежной комнате зашевелились, закашляли - просыпались Бернари и Базилевич.
– Иван, - сказал Базилевич, - ты передал сынишке бутоны?
– Нет еще, - ответил Бернари.
– С кем передашь?
– С Поляновым.
– Я тоже передам вязочку - с Гринем.
– Как хочешь, - согласился Бернари.
– Можно и с Гринем...
Вывозить с Марса что-либо без разрешения запрещено. Но все равно вывозили - разве за всем уследишь? Вот и сейчас Степанов слышит сговор сотрудников. Однако не пойдешь и не скажешь: "Запрещаю", - Бернари и Базилевич работают в песках, не покладая рук и не требуя выходных. Никто на Марсе не требует выходных. А бутонов кругом - хоть греби лопатой: окаменелости вроде земных белемнитов... До сих пор не разгадано: фауна это Марса или окаменелая флора. По форме - бутоны цветка, а может быть, они плавали или летали в воздухе. Биологи за них еще не взялись; есть, говорят, задачи поинтереснее. А что на Марсе не интересно?..
Сверяя метеосводки, Степанов прислушивается к разговору друзей.
Говорит Бернари:
– Паршивое это место - расселина Крага.
– А...
– отзывается Базилевич.
– На дне ее почва органического происхождения. Гумус.
– Нанесло ветром, - предполагает Базилевич.
– Ветром...
– повторяет Бернари скептически.
– Знаешь, что там нашли?
– Что?
– Вот...
Минутная пауза - видимо, Базилевич что-то рассматривает.
– Дробь?
– наконец спрашивает он.
– Да, брат, самая настоящая, - отвечает Бернари.
– Только чуть покрупнее.
– Покрупнее.
– И ты думаешь?..
– спрашивает Базилевич.
– Не я думаю, - возражает Бернари.
– Все так думают картечь.
Базилевич свистит сквозь зубы:
– Значит, и у них...
– И у них...
– А гумус?
– спрашивает Базилевич.
– Прикинь, - отвечает Бернари, - как в гумус может попасть картечь?..
Зазвонил телефон. Говорили с космодрома - тоже подгоняли Степанова. Начальник базы отвлекся от Бернари и Базилевича.
Когда он положил трубку, геолог и химик в соседней комнате заканчивали умываться, готовились к завтраку. Но разговор их еще не стерся в памяти Степанова.
Заведующий базой знал о картечи. И о войнах, потрясавших Марс миллионы лет назад, тоже знал. Загадки здесь не было.
Если говорить о загадочном, то оно в другом. В таинственных кратерах, обнаруженных и исследованных Степановым. Кратеры квадратные, с закругленными углами, с почвой, выжженной вокруг них, до сих пор не потерявшей радиоактивности. Кратерам двенадцать-тринадцать тысяч лет - это подтверждает радиологический метод.