Шрифт:
Возле большой нарядной избы все остановились. Егоша огляделся. Вдалеке, за холмом, окруженная темной зеленью леса блестела серебристая лента реки. Может быть, где-то там теперь бродила Стая…
Дверь избы распахнулась. Сияя радостью, на крыльцо вышел Потам. В почтительной издевке Егоша склонил голову. Улыбка на лице Потама исчезла. Следом за ним, не торопясь, выступил на крыльцо посланец киевского князя. Лапотники потянули с голов шапки, бабы с девками заохали. Нарочитый оказался не стар, хорош и богат – любой девке завидный жених.
Не сводя глаз с вышедшего, Егоша сдержал довольную улыбку. Удача не покинула его. Он выпрямился:
– Вот и довелось свидеться… Видать, и впрямь – тесен мир!
И в упор взирая в недоверчиво выпученные глаза нарочитого, громко и зло расхохотался.
ГЛАВА 25
Выехав навстречу обозу, Потам перехватил Варяжкину ватагу задолго до Порешек. По дороге нарочитый о многом успел с ним переговорить. Потам дотошно расспрашивал Варяжко о жизни в Киеве, охотно рассказывал о своей нелегкой доле и только на вопрос нарочитого – каков же с виду Волчий Пастырь? – отвечать отказался.
– Сам поглядишь, – сказал уклончиво, – поверь – его увидев, ты и полслова вымолвить не сумеешь!
Тогда Варяжко лишь усмехнулся про себя, но теперь, глазея на воскресшего из мертвых болотника, он и впрямь утратил дар речи. Нарочитый хорошо помнил свой застрявший в груди Выродка нож и плотоядное чмокание трясины, навек скрывшей тело несчастного болотника. А теперь Выродок стоял перед ним живой и невредимый и, хохоча во все горло, скаля белые зубы, прожигал насквозь зелеными смутными глазами.
– Чур… – шевельнул губами нарочитый. Этот смеющийся парень не мог быть болотником! Тот давно умер! А может, рассказы о нежитях – не ложь, и этот, как две капли воды похожий на Выродка нежить пришел за его виноватой душой?
Схватившись за висящий на шее оберег, Варяжко попятился и часто заморгал, надеясь избавиться от наваждения.
– Ты что, нарочитый, не признал меня? – по-прежнему скалясь, хрипло сказал Волчий Пастырь.
Варяжко сглотнул, выдавил:
– Кто ты?
– Короткая у тебя память, – покачал головой нежить. Варяжко уже не сомневался, что это существо – нежить. У убитого им Выродка голос был мягче, а глаза не пугали такой пустотой и бездушием.
– Что с тобой? – шепнул Потам на ухо нарочитому и подсказал: – Это ж Выродок!
Его горячее дыхание обожгло шею Варяжко, приводя его в чувство. С трудом оторвавшись от нежитя, он обвел глазами двор. «Надо помнить, кто я, – стучало в его голове. – Надо выдержать…» Снизу донесся звонкий голос. Маленький мальчишка, лет семи от роду, протиснувшись поближе к крыльцу, удивленно шепнул:
– Волчий Пастырь нарочитого знает…
– Он всех знает, он же кромешник, – так же шепотом ответил ему мальчишка постарше. Он походил на сына Малуши – те же рыжие вихры, тот же веснушчатый вздернутый нос. И должно быть, Волчий Пастырь так же напугал его, как когда-то Савела.
Кромешник… Припоминая, Варяжко наморщил лоб. Кажется, так называли тех, кто обитал за кромкой мира, в сказочном краю духов и призраков. Варяжко слышал о них лишь в детстве, но все, что он мог припомнить, только подтверждало его нелепые предположения. Если хоть на миг в них поверить, то выходило, что умерший Настенин брат вернулся в этот мир, чтобы расквитаться со своими обидчиками…
В голове у Варяжко зашумело, земля поплыла под ногами. Пошатнувшись, он ухватился за перила. Он не должен падать! Сотни глаз следят за каждым его движением, и среди них те самые, зеленые, как то сожравшее Выродка болото…
– Что с тобой? – теребил его кто-то. Варяжко с трудом узнал в спрашивающем Потама. Что он говорил о Волчьем Пастыре? Ах да, болтал, будто добрый человек опутал нежитя заговоренной петлей и тот потерял силу… Но несмотря на бледность и худобу, стоящий перед нарочитым живой мертвец выглядел как победитель. Его глаза загадочно блестели, на губах плавала холодная улыбка. Тряхнув светлым чубом, он сказал:
– Долго ж ты дивишься! Иль забыл меня? Так могу и напомнить. Особенно памятна последняя наша встреча, когда ты…
– Замолчи! – в ужасе выкрикнул Варяжко. Нежить поморщился:
– Что орешь? Я ж только напомнить хотел.
– Я помню, – через силу выдавил Варяжко.
– Вот и ладно, – вздохнул Волчий Пастырь. – Значит, будет нам о чем потолковать. Былое помянем, о делах нынешних поговорим.
Ошарашенные лапотники переминались вокруг него, перешептывались, не понимая, что общего у Волчьего Пастыря с княжьим слугой. Зато нежить понимал отлично. Шагнул вперед и, не обращая внимания на вздыбившиеся перед ним копья стражей, качнул головой в сторону избы: