— Я не забуду вашего усердия, господин д'Аленкур, — произнесла королева-мать. — Однако необходимо немедленно уведомить королеву, ее прекрасные глаза, верно, уже покраснели от слез.

«Надо скорее предупредить Гастона! — подумала она. — Еще одно разочарование для бедного мальчика!»

С милостивой улыбкой она отпустила лионского губернатора.

— Знаете, герцог, — обратилась Мария Медичи к Генриху Монморанси, теперь я понимаю, почему древние предавали казни гонца, приносящего недобрые вести… Я должна немедленно переговорить с королевой Анной, — продолжала она через мгновение.

— Ваше величество, думаю, мне следует справиться у доктора Бувэра о том, когда его величество сможет принять меня. Я хочу засвидетельствовать ему свое почтение, — быстро проговорил дю Трамбле, направляясь к дверям.

— Полагаю, король еще слишком слаб и сегодня принять вас не сможет! властно произнесла королева-мать. В голосе ее звучал приказ.

Но дю Трамбле ему не подчинился. Он быстро вышел из залы.

— Господин маршал, — подозвала Мария Медичи Бассомпьера. — Проследите, чтобы господин дю Трамбле не скрылся. Кардинал должен узнать о выздоровлении короля уже после…

— Вы приказываете арестовать дю Трамбле, ваше величество?

Королева заколебалась.

— Нет, — решила она наконец. — Арестовывать не надо.

Прикажите своим офицерам, чтобы они не выпускали господина дю Трамбле из замка, только и всего.

Вслед за Бассомпьером разошлись и остальные заговорщики.

Мария Медичи осталась одна.

— Теперь — Анна, — промолвила она и позвала мадам де Бретей. — Срочно уведомьте королеву о том, что я жду ее здесь! На карту поставлено все!

— Но как это сделать, ваше величество?!

— Через маркизу де Вернейль. Она — надежный человек!

— Статс-дама из свиты ее величества?

— Именно! Не теряйте ни секунды, герцогиня!

Доблестный Бассомпьер вызвал капитана дю Гайлье.

— Кто охраняет замок?

— Полсотни швейцарцев.

— Швейцарцы?! Отлично — это то, что надо! Слушайте мой приказ: ни под каким видом не выпускать из замка шевалье дю Трамбле!

— Будет выполнено!

— В таком случае — чего же вы ждете?

— Я бы хотел уяснить одну деталь, сударь.

— Какую же, черт побери?!

— Должны ли они арестовать шевалье дю Трамбле, если он все-таки захочет выйти из замка?

«Королева запретила арестовывать дю Трамбле», — вспомнил маршал и принял соломоново решение:

— Послушайте, дю Гайлье, разве я недостаточно ясно выразился? Не арестовывать, а воспрепятствовать тому, чтобы он покинул замок. Затолкайте его обратно — пусть сидит тут!

— И еще одно.

— Что там еще?

— Боюсь, не все швейцарцы имеют ясное представление о том, как выглядит господин дю Трамбле…

— А, тысяча чертей! Впрочем, тем лучше.

— Лучше, сударь?

— Ну да! Как мне это сразу не пришло в голову! Пусть швейцарцы не выпускают никого.

— Никого?

— Кроме тех, кто в состоянии объяснить, кто он такой, на понятном им языке.

— Отлично!

Наконец-то получив четкий приказ, заметно повеселевший капитан удалился.

«Никто, кроме меня, в замке не говорит по-немецки, а уж мне-то не придет в голову донести кардиналу на самого себя!» — рассудил маршал.

Поздравив себя с удачным решением проблемы, он удалился почивать, так как время было уже позднее.

Между тем не все в замке готовились ко сну. По главной лестнице прошел дозор из трех солдат швейцарской гвардии и сержанта, каждый из солдат нес зажженный факел, в руках сержанта была алебарда. Когда швейцарцы скрылись за поворотом, в глубине коридора показалась фигура, закутанная в плащ. Человек направлялся к главному выходу из замка.

Он шагал твердо, но, видимо, не искал встреч с обитателями замка, в основном, из окружения королевы-матери, временно находящейся в Лионе, в связи с болезнью короля.

Дворянин, закутанный в плащ, добрался до широких ступеней лестницы, ведущей к главному входу, и стал торопливо спускаться. Лицо его скрывала широкополая шляпа с обычным красным пером, которые носило в те времена большинство военных…

Во дворе застучали копыта лошадей, и появилась карета с королевскими гербами, послышались голоса, заплясали огни, отбрасывая причудливо колышащиеся тени на стены замка.

Анна Австрийская немедленно прошла к королеве-матери. Ее сопровождали камеристка-испанка донья Эстефания, а также г-жа де Вернейль, г-жа де Ланнуа и м-ль д'Отфор.