мне никогда не бывает холодно. СЕМЕНОВ: Это совершенно правильно, что вы

говорите, что вам не бывает холодно. У

вас такая натура. ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): Я не

зябну. СЕМЕНОВ: Ох! ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): Что

ох? СЕМЕНОВ (держась за щеку): Ох! Лицо болит! ГРИГОРЬЕВ: Почему болит? (И с этими словами

хвать Семенова по морде). СЕМЕНОВ (падая со стула): Ох! Сам не знаю! ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова ногой по морде):

У меня ничего не болит. СЕМЕНОВ: Я тебя, сукин сын, отучу драться

(пробует встать). ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): Тоже,

учитель нашелся! СЕМЕНОВ (валится на спину): Сволочь, парши

вая! ГРИГОРЬЕВ: Ну ты, выбирай выражения полег

че! СЕМЕНОВ (силясь подняться): Я, брат,долго

терпел. Но хватит. ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова каблуком по мор

де): Говори, говори! Послушаем. СЕМЕНОВ (валится на спину): Ох!

36. ПРОИСШЕСТВИЕ НА УЛИЦЕ

Однажды один человек соскочил с трамвая, да так неудачно, что попал под автомобиль. Движение уличное остановилось, и милиционер принялся выяснять, как произошло несчастье. Шофер долго что-то объяснял, показывая пальцами на передние колеса автомобиля. Милиционер ощупал эти колеса и записал в книжечку название улицы. Вокруг собралась довольно многочисленная толпа. Какой-то человек с тусклыми глазами все время сваливался с тумбы. Какая-то дама все оглядывалась на другую даму, а та, в свою очередь, все оглядывалась на первую даму. Потом толпа разошлась и уличное движение восстановилось.

Гражданин с тусклыми глазами еще долго сваливался с тумбы, но наконец и он, отчаявшись, видно, утвердиться на тумбе, лег просто на тротуар. В это время какой-то человек, несший стул, со всего размаха угодил под трамвай. Опять пришел милиционер, опять собралась толпа и остановилось уличное движение. И гражданин с тусклыми глазами опять начал сваливаться с тумбы.

Ну, а потом опять все стало хорошо, и даже Иван Семенович Карпов завернул в столовую.

37. ПОБЕДА МЫШИНА

Мышину сказали: "Эй, Мышин, вставай!"

Мышин сказал: "Не встану", - и продолжал лежать на полу.

Тогда к Мышину подошел Кулыгин и сказал:

"Если ты, Мышин, не встанешь, я тебя заставлю встать". "Нет", - сказал Мышин, продолжая лежать на полу. К Мышину подошла Селезнева и сказала: "Вы, Мышин, вечно валяетесь на полу в коридоре и мешаете нам ходить взад и вперед".

– Мешал и буду мешать, - сказал Мышин.

– Ну знаете, - сказал Коршунов, но его перебил Кулыгин и сказал:

– Да чего тут долго разговаривать! Звоните в милицию.

Позвонили в милицию и вызвали милиционера.

Через полчаса пришел милиционер с дворником.

– Чего у вас тут?
– спросил милиционер.

– Полюбуйтесь, - сказал Коршунов, но его перебил Кулыгин и сказал:

– Вот. Этот гражданин все время лежит тут на полу и мешает нам ходить по коридору. Мы его и так и эдак...

Но тут Кулыгина перебила Селезнева и сказала:

– Мы его просили уйти, а он не уходит.

– Да, - сказал Коршунов.

Милиционер подошел к Мышину.

– Вы, гражданин, зачем тут лежите? сказал милиционер.

– Отдыхаю, - сказал Мышин.

– Здесь, гражданин, отдыхать не годится, - сказал милиционер.
– Вы где, гражданин, живете?

– Тут, - сказал Мышин.

– Где ваша комната?
– спросил милиционер.

– Он прописан в нашей квартире, а комнаты не имеет, - сказал Кулыгин.

– Обождите, гражданин, - сказал милиционер, - я сейчас с ним говорю. Гражданин, где вы спите?

– Тут, - сказал Мышин.

– Позвольте, - сказал Коршунов, но его перебил Кулыгин и сказал:

– Он даже кровати не имеет и валяется на голом полу.

– Они давно на него жалуются, - сказал дворник.

– Совершенно невозможно ходить по коридору, - сказала Селезнева.
– Я не могу вечно шагать через мужчину. А он нарочно ноги вытянет, да еще руки вытянет, да еще на спину ляжет и глядит. Я с работы усталая прихожу, мне отдых нужен.

– Присовокупляю, - сказал Коршунов, но его перебил Кулыгин и сказал:

– Он и ночью здесь лежит. Об него в темноте все спотыкаются. Я через него одеяло свое разорвал.

Селезнева сказала:

– У него вечно из кармана какие-то гвозди вываливаются. Невозможно по коридору босой ходить, того и гляди ногу напорешь.

– Они давеча хотели его керосином пожечь, - сказал дворник.

– Мы его керосином облили, - сказал Коршунов, но его перебил Кулыгин и сказал:

– Мы его только для страха облили, а поджечь и не собирались.

– Да я бы не позволила в своем присутствии живого человека жечь, - сказала Селезнева.