Я почти три года его использовал и хорошо оплачивал, и он был мне послушен. "Информатор" - этим словом я называл его в моих отчетах; преступный мир, кроме повсеместно используемого слова "стукач", имеет на этот случай множество весьма не лестных определений.

– Есть работа, - сказал я, когда он уселся снова, оставив на этот раз ноги на полу. Левый уголок его рта дрогнул, а левый глаз подмигнул понимающе.

– Так я и думал.
– Он всегда говорил что-нибудь в этом роде.

– Хочу, чтобы ты поехал в Халфмун-Бей и провел несколько дней у Джоплина. Вот тебе два снимка.
– Я протянул ему фотографии Пэнбурна и девушки.
– На обороте их имена и описание. Я хочу знать, появляется ли кто-нибудь из них там, что делает, где таскается. Возможно, что Жестяная Звезда их укрывает.

Рей взглянул на снимки.

– Кажется, я знаю этого типа, - сказал он, дернув левым уголком рта. Это тоже типично для Рея. Когда сообщаешь ему имя или описание, даже вымышленные, он всегда так говорит.

– Вот деньги.
– Я пододвинул к нему несколько банкнот.
– Если тебе придется пробыть там дольше, я вышлю еще. Контакт со мной поддерживай по этому номеру. Можешь звонить в контору. И помни: глаза держи открытыми. Если застану сонным, выдам тебя.

Он как раз кончил считать деньги - их было не так уж много, - и с презрением швырнул купюры на стол.

– Оставь себе на газеты, - заявил он с иронией.
– Как я могу узнать что-нибудь, если не могу там ничего истратить?

– На пару дней хватит, остальные и так пропьешь. А если задержишься, подброшу еще. А плату получишь после работы, а не до.

Он потряс головой и встал,

– Хватит с меня твоего скупердяйства. Выполняй сам свои поручения. Я кончил.

– Если сегодня вечером ты не поедешь в Халфмун-Бей, то действительно кончишь, - заверил я его, предоставляя ему воспринимать мою угрозу так, как он пожелает.

Как и следовало ожидать, через минуту он взял деньги. Спор о задатке был неизменным вступительным ритуалом.

После ухода Рея я уселся поудобнее и выкурил несколько сигарет, размышляя над этим делом.

Сперва исчезла девушка с двадцатью тысячами долларов, потом поэт, и оба, надолго или нет, поехали в "Уайт Шэк". С виду дело казалось ясным. Пэнбурн под влиянием девушки так размяк, что выписал ей фальшивый чек со счета Эксфорда, а потом, после событий, о которых я еще ничего не знаю, они где-то укрылись.

Есть еще два следа. Первый: соучастник, посылавший письма Пэнбурну и получивший багаж девушки; этим займется наша контора. Второй: кто ехал на такси с квартиры девушки в отель "Маркиз"?

Это могло не иметь отношения к делу, а могло и иметь самое непосредственное. Если я найду связь между отелем "Маркиз" и "Уайт Шэк", то можно будет сказать, что мы напали на след... На телефонном коммутаторе в отеле "Маркиз" я застал девушку, которая когда-то уже оказывала мне услуги.

– Кто звонил в Халфмун-Бей?
– спросил я.

– Боже мой!
– Она упала на стул и розовой ручкой осторожно поправила свои мастерски уложенные волосы.
– Мне хватает работы и без того, чтобы вспоминать телефонные разговоры. Это ведь не пансионат. Здесь звонят чаще, чем раз в неделю.

– Вряд ли у вас было много разговоров с Халфмун-Бей, - настаивал я, опершись на стойку и поигрывая пятидолларовой бумажкой.
– Вы должны помнить последний.

– Я проверю, - вздохнула она, как будто бы ее вынудили заняться безнадежным делом.

Она просмотрела квитанции.

– Кое-что есть. Из номера 522, две недели назад.

– По какому номеру звонили?

– Халфмун-Бей, 51.

Это был номер телефона мотеля. Пятидолларовая купюра сменила владельца.

– Этот пятьсот двадцать второй, он что, постоянно здесь живет?

– Да, Мистер Килкурс. Он живет здесь уже три или четыре месяца.

– Кто он?

– Не знаю. Но, по-моему, это джентльмен...

– Отлично. Как он выглядит?

– Молодой, но уже с легкой сединой. Кожа смуглая. Очень приличный и похож на киноактера.

– Как Бул Монтана?
– уходя, спросил я.

Ключ от номера 522 висел на доске. Я сел так, чтобы его видеть. Примерно через час дежурная подала ключ мужчине, который действительно выглядел, как актер. Лет тридцати, со смуглой кожей и темными седеющими на висках волосами. Ростом он был чуть выше шести футов, худощавый, в элегантном костюме.

С ключом в руке он вошел в лифт.

Я позвонил в агентство и попросил Старика, чтобы он прислал ко мне Дика Фоли.

Дик появился спустя десять минут. Этот крохотный канадец весит около ста фунтов, и я не знаю детектива, который умел бы так хорошо вести слежку, а я знаком почти со всеми.