–  Эклиптики, - поправили Ниагарова из четвертого ряда.

–  Простите, эклептики. Совершенно верно. Ошибся, так сказать, этажом ошибся. Знаете, есть такой анекдот, что пьяный муж пришел домой и видит, что его жена целуется с каким-то неизвестным молодым человеком...

Ниагаров сделал паузу и общительно подмигнул первым рядам.

Публика зашумела.

–  Позвольте, - послышались голоса, - мы сюда пришли, чтобы слушать о междупланетном сообщении, а не о пьяном молодом человеке!!

–  Да в том-то и дело, - весело воскликнул Ниагаров, - что молодой человек был трезвый, а муж был пьян как сапожник!

–  Довольно! Довольно! - послышались голоса. - Деньги назад!

–  Господа! - выкрикнул Ниагаров. - Если вы не понимаете шуток, то я буду говорить о междупланетном сообщении. Междупланетное сообщение...

На эстраду вышел человек в очках и сердито стукнул графином по столу. Я закрыл глаза.

–  Довольно! Вы мне баки автомобилями не забивайте. Что вы порете чушь про междупланетное сообщение между кометами? Да вы знаете, что такое комета?

–  Что это, экзамен?

–  Я вас спрашиваю по-человечески: вы знаете, что такое комета?

–  А вы знаете? - цинично спросил Ниагаров, играя автоматической ручкой.

Публика с ревом ринулась на эстраду, ломая скамьи.

–  Бузя! Тушите свет! - крикнул Ниагаров, пролетая мимо меня как вихрь. - Грузите кассу на извозчика!..

–  Можно подумать, что проблема междупланетных сообщений более опасна, чем проблема японского землетрясения или проблема аборта, - сказал мне на следующий день Ниагаров, меняя компресс. - Ерунда! Лишь бы кассир был свой парень и извозчик не подвел. Послезавтра у меня лекция о проблеме омоложения.

–  Безумец! И ты будешь читать? - ужаснулся я.

–  Если хватит морды, - весело улыбнулся Ниагаров, - как говорится в одном старом еврейском анекдоте.

3. ЗНАТОК

Роскошный и шумный Ниагаров схватил меня за руку и воскликнул:

–  Как! Ты еще не на выставке! Жалкий провинциал! Пойдем. Я буду твоим гидом. Я, брат, специалист в этой области. Я, брат, можно сказать, всю эту самую выставку собственными руками выстроил. Подойди к любому мальчишке-папироснику и спроси: "Мальчик-папиросник, кто выстроил Всероссийскую сельскохозяйственную выставку?" - и мальчик-папиросник тебе скажет: "Ее выстроил Ниагаров". Ну?

–  Хорошо, поедем! - сказал я.

Ниагаров засиял:

–  Вот умница! Сейчас мы это устроим в два счета, это тут, рядом. Эй, извозчик! На Сельскохозяйственную выставку, - полтинник.

–  Что вы, вашсиясь! Два рублика! Конец-то какой - не иначе как десять верст.

Ниагаров смутился:

–  Ну уж и десять! Я-то отлично знаю, где эта самая выставка помещается. Верст семь, не больше. Полтора, одним словом.

Мы поехали.

–  Вот, смотри и удивляйся! - нравоучительно сказал Ниагаров, когда мы после долгих поисков главного входа попали на территорию выставки. Удивляйся и учись. Это тебе, брат, не твоя Балта. Выставка, брат! Все-рос-сий-ска-я! Одна только ее площадь занимает девяносто пять квадратных верст. Специально для нее Крымский мост выстроен. Я строил. Ну, дружище, пойдем. Вот, видишь павильон?

–  Вижу, - застенчиво сознался я.

–  Так знай же, о юноша, что этот павильон не что иное, как точная копия Байдарских ворот. Только моря не хватает. Не успели. Я строил.

–  А почему он такой маленький?

–  Младенец! А что ж, по-твоему, Байдарские ворота больше? Уж будьте уверены! Три недели строил, до последнего сантиметра все вымерял.

–  А почему он деревянный? И почему возле него хвост стоит? И потом...

–  Эх, провинция-матушка! Это туристы очереди дожидаются. Точная копия. Хочешь, подымемся?

Мы подошли.

Один из туристов колотил кулаками в дверь Байдарских ворот и орал:

–  Гражданин! Вы уже три часа уборную занимаете! Нельзя же так! Ведь люди дожидаются!

–  Пойдем отсюда, - развязно сказал Ниагаров. - Это не так интересно. Сейчас ты упадешь в обморок от изумления. Я покажу тебе... гм... Я покажу тебе настоящую швейцарскую корову...

–  Не может быть!

–  Молчи, несчастный! Здесь все может быть. Гляди!! Чудесный экземпляр! Ты только посмотри. Какой хвост, какая чудесная шоколадная шерсть, а глаза-то, глаза! Прямо как у лошади, умные.

–  Ниагаров, - укоризненно сказал я, - как тебе не стыдно! Во-первых, швейцарские экспонаты на выставку не принимаются по случаю бойкота, а во-вторых, это не корова, а лошадь. И не экспонат, а она запряжена в телегу.

Но Ниагаров не унывал.

–  Вздор! Это не важно! Пойдем! Ты сейчас упадешь в обморок. Живых бухарцев видел? Нет? Эх, глушь, глушь! Гляди! Видишь, какие полосатые, просто прелесть! Брови у них, по обычаям ислама, насурьмлены, а ноги выкрашены. Можешь потрогать руками, если хочешь. Это можно.