Шрифт:
– Так я же тебя заколдовало.
– Ой, уморил, - Анна Львовна подошла к Чудовищу вплотную.
– Колдун нашелся! Да ты только и можешь, что мусорить чешуей да подъедать чужие подачки! Тебя скоро в утиль сдадут, рухлядь такую! Ты никто! Ты - списан!
– Спи-сан?
– шепотом повторило Чудовище.
– Это кто списан? Я списано? Неправда! Неправда! Я все могу! Посмотри на них, они упали, упали!
– Ха-ха-ха!
– заливалась Анна Львовна.
– Да они притворяются. Из жалости - понятно? А ты - списан! Я сама была в музее и видела акт.
– Нет!
– Чудовище вскочило с табуретки и заметалось от двери к плите, колотя по полу совсем уже облезлым хвостом.
– Я тебе сейчас покажу. Я превращу тебя в крысу! В крысу!
– Ха-ха-ха!
– только и ответила Анна Львовна и вдруг изо всех сил каблуком наступила Чудовищу на хвост.
Чудовище закричало. Крупные слезы одна за другой покатились из глаза, ставшего сразу бледно-голубым и тусклым. Мы с тетей Гелей вскочили с полу.
– Как вам не стыдно! Пустите его! Пожилой человек, а такая жестокость!
– В крысу! В крысу!
– шипело Чудовище, не помня себя, и тыкало Анну Львовну в плечо темным скрюченным пальцем.
– Раз! Два! Три!..
– Ха-ха-ха!
– веселилась Анна Львовна.
И тут закричали мы с тетей Гелей:
– Крыса! Крыса!
– кричали мы.
– Подлая крыса! Гадина! Раз! Два! Три!
И вдруг не стало Анны Львовны.
Только что она хохотала нам в лицо, двигала плечами в белой блузке, и нету. Совсем нету, будто и не было никогда.
В кухне стало тихо. Что-то живое ударилось об мою ногу и сразу отскочило к стене. Я завизжала и полезла на табуретку.
Большая серая крыса пересекла кухню и юркнула под стол Анны Львовны. Чудовище тихо всхлипывало, отвернувшись к стене.
– Вот видите, - сказала тетя Геля, - все у вас получилось. Не надо плакать. Пойдемте есть суп.
– Это у вас получилось, а я... я ведь и правда списано. Есть акт.
– Да какое нам дело до акта, - тетя Геля осторожно гладила Чудовище по шерсти, - не бойтесь вы никого. А если вас кто-нибудь тронет, я напущу на него... муравьев.
– И я напущу!
– сказала я.
– Ладно?
Чудовище не ответило. Привалившись к стене, оно дремало, закрыв глаз и обмотав ноги тонким голым хвостом.