– Вы правы, но кислорода у нас от этого не прибавилось...

– А ведь вы уже вспомнили о твердом кислороде, который разбросан в пещере. Попробуйте использовать его...

Блейк взглянул под ноги. Голубые песчинки твердого кислорода, занесенные в расщелину ветром, лежали вперемежку с мельчайшими частицами настоящего песка и замерзшего азота.

– Можно попробовать.

Пентон отстегнул баллон на спине Блейка. Вдвоем они собрали немного кислородных обломков и опустили их в горловину баллона. Почти пять минут понадобилось, чтобы льдинки превратились в газ; потом клапан баллона щелкнул.

И тотчас рука Блейка дернулась к переключателю, возвращая его в прежнее положение.

– Фу - ну и запах! Жуткая дрянь, дышать невозможно!

– У кислорода был такой приятный и неповторимый запах, - печально произнес голос.
– Он был разный в зависимости от типа друзегов... Теперь мы больше не способны его ощущать. Даже прелести тепла мы не ощущаем. А тепло - это было так приятно...

– М-г-м, - вздохнул Пентон.
– То-то, я вижу, около корабля собралась целая банда...

– Они очень сожалеют, но ничего не могут поделать. Понимаете, они потеряли контроль... О, смотрите! Кажется, я наконец серьезно порезался!

Щупальца отдернулись, кожистая защитная мембрана захлопнулась, но не полностью. Огромное существо ухитрилось довольно глубоко втиснуться в расщелину и из-за резкого рывка на одном из щупалец образовалась глубокая рана.

Ударила струей густая, клейкая жидкость, которая сразу же затвердевала, едва лишь соприкасалась с холодными скалами.

– Кажется, я все-таки сумел убить себя, - обрадованно произнес голос.

– Сумели убить... Вы как будто радуетесь этому?
– Пентон уставился на существо, которое теперь беспорядочно дергалось, пытаясь освободиться.

– Конечно... Сломалась кость и проткнула главный кровеносный сосуд. Минут через десять все кончится. Разве вы не будете рады избавиться от этой глупой горы неуклюжего мяса? Конечно же, я радуюсь. Гругз тоже был невероятно доволен, когда сумел, наконец, сформировать свое силовое поле... по истечении двадцати семи столетий...

– Что это значит?
– спросил Блейк.

– Я не смогу вам объяснить, - торопливо сказал голос.
– У меня мало времени. Я должен начать формировать свое поле. Да и язык у вас слишком бедный. Я ведь провел больше миллиона лет в размышлениях и исследованиях... Я мог бы разрешить все ваши трудности - научить вас, как сделать необходимое оружие, как создать чистое силовое поле, которое доставило бы вас на родную планету... Но я должен проститься с вами - моя плоть быстро твердеет... Прощайте...
– голос прервался.

От раны на боку существа во все стороны пошла серо-голубая волна. Расслабились мощные мышцы, которые поддерживали огромное круглое туловище, и оно стало медленно уплощаться. Чуть заметные колебания поверхности возвещали торопливое приближение других обитателей Трансплутона. Они спешили насладиться теплом своего соплеменника.

– Кажется, я понимаю, - сказал Пентон.
– Они совершенно инстинктивно тянутся к любому источнику тепла. Совершенно инстинктивно...

– Совершенно, могу вас заверить, - произнес новый голос.
– Я ужасно сожалею, что ваши боеприпасы почти на исходе. Ничего уже не осталось?

– Примерно на три залпа, - с грустью признался Блейк.
– Мы не собирались использовать эту штуку как оружие. Мы не думали, что найдем здесь жизнь.

– Жизнь есть на всех планетах Солнечной системы, - заверил голос. Вам еще представится шанс встретить важнейшие ее формы.

– Может, вы подскажете, как сделать, чтобы протономет мог дать еще несколько залпов?
– спросил Блейк.
– Это увеличило бы наши шансы познакомиться с другими формами жизни, о которых вы говорите.

– Увы. Ваш язык не приспособлен для этого. Если б я мог контролировать ваши тела или хотя бы свое собственное, я бы, пожалуй, это сделал. Но если б я мог контролировать свое тело, вам не пришлось бы прибегать к протонометам, а я давным-давно сформировал бы свое силовое поле...

– Да что это такое в конце концов?
– решительно спросил Пентон.
– До вас тут один тоже упоминал о силовом поле...

– В момент физической смерти мысль, умственное начало, освобождается. Мысль - это силовое поле; доказательство тому - хотя бы передача мысли от одного мозга к другому. Если сосредоточить усилия в одной точке, то можно сформировать в пространстве вихревое поле мысли, которое будет стабильным сколь угодно долго. Этот вихрь питается потоками энергии, рассеянными в пространстве. Но он может быть создан только ценой разрушения физического мозга. А я, - с горечью добавил голос, - не могу приказать своему глупому телу разрушиться. Любой из нас с радостью помог бы вам добраться до корабля, если бы только вы сумели уничтожить эти громадные глыбы плоти и освободить нас.

– Единственные глыбы плоти, которым сейчас грозит уничтожение, это наши собственные тела, - заметил Пентон.
– Но мы отнюдь не жаждем с ними расставаться.

– Да, я знаю, - сказал голос.
– Увы. Боюсь, что я ухожу...

Почва слегка содрогнулась. Три громадных цилиндра неуклюже покатились по равнине, чтобы продолжить трапезу на берегу озера.

– Что же нам делать, гори они огнем!
– воскликнул Блейк.
– Они настроены дружелюбно, все они, без сомнения, высокоразумные существа, и в то же время каждый из них - это тупой, безмозглый, разрушительный Молох.