Кестнер Эрих
Шрифт:
Антон же двумя шерстяными хваталками взял котелок с картошкой и слил воду.
– За картофельной солянкой надо внимательно следить, а то переварится и превратится в кашу, - сказал он и разложил картошку на две тарелки.
Но Кнопка его не слышала. Она мешала болтушку с таким усердием, что у нее даже рука заболела. Пифке между тем играл в футбол яичной скорлупкой.
Антон выключил газ, разложил болтушку на две тарелки, вымыл руки и снял фартук.
– Вчера вечером мы не смогли прийти, - сказала Кнопка. У нас были гости и родители остались дома.
– Я так и подумал, - сказал Антон.
– Погоди, я сейчас.
Взяв обе тарелки, он вышел из кухни. Кнопка осталась одна. Попробовала надеть яичную скорлупку на голову Пифке.
– Если ты этому научишься, - шептала она, - сможешь выступать в цирке.
Но такса, похоже, не любила цирк. Она то и дело сбрасывала скорлупу.
– Не желает, вот дурацкая псина!
– возмутилась Кнопка и огляделась вокруг.
Боже, до чего маленькая кухня! Что Антон мальчик бедный, она поняла сразу. Но такая крохотная кухня повергла ее в изумление. Она глянула в окно на серый двор.
– Не сравнить с нашей кухней, а?
– обратилась она к собаке.
Пифке завилял хвостом. Но тут вернулся Антон и спросил:
– А вы с Пифке не хотите посидеть в комнате, пока мы с мамой будем есть?
Кнопка кивнула и схватила Пифке за ошейник.
– У мамы вид еще совсем больной, - предупредил мальчик, - но я очень тебя прошу, не вздумай сказать ей об этом.
Хорошо, что Антон подготовил Кнопку. Его мама, бледная-бледная, сидела в кровати, вид у нее был несчастный. Она приветливо поздоровалась с Кнопкой и добавила:
– Как мило, что ты пришла к нам.
Кнопка сделала книксен и в свою очередь сказала:
– Приятного аппетита, фрау Антон. Вы прекрасно выглядите. Как ваше драгоценное здоровье?
Мальчик расхохотался, подоткнул матери под спину еще одну подушку и поправил Кнопку:
– Мама вовсе не фрау Антон. Антон только мое имя.
– Ох, уж эти мужчины, - в отчаянии проговорила Кнопка, закатывая глаза.
– Разве на них можно сердиться, вы согласны, сударыня?
– Никакая я тебе не сударыня, - ответила мать Антона, - я просто фрау Гаст.
– Гаст, - повторила Кнопка, - ну конечно же, и на дверной табличке написано "Гаст". Кстати, очень красивая фамилия.
Девочка вознамерилась, все, что видит здесь, считать красивым, чтобы не обидеть Антона и его маму.
– Ну как, мама, вкусно?
– спросил Антон.
– Отлично, мой мальчик!
– ответила больная, уплетая за обе щеки. Ну ничего, завтра я сама займусь готовкой. А то у тебя уже и поиграть времени нет. Да и домашние задания от этого страдают. Вчера он даже приготовил бифштекс по-германски, - сообщила она Кнопке.
А Антон опустил лицо в тарелку, чтобы не видно было, как его радует похвала.
– А я в готовке совсем не разбираюсь, - поведала Кнопка.
– У нас готовит толстая Берта, она весит целых сто восемьдесят фунтов. Но зато я умею играть в теннис.
– А у ее отца есть машина с шофером, - доложил Антон.
– Если хочешь, как-нибудь мы тебя тоже покатаем. Директор славный малый, - сказала Кнопка.
– Директор - это мой папа, - пояснила она.
– У него мерседес, - здоровенный лимузин, и кроме того, у них десять комнат, - расписывал Антон.
– Но у вас тоже очень хорошо, фрау Гаст, - сказала Кнопка и посадила Пифке на кровать.
– А откуда вы друг дружку знаете?
– спросила фрау Гаст.
Антон наступил Кнопке на ногу и ответил:
– Знаешь, мы просто однажды разговорились на улице и сразу друг другу понравились.
Кнопка кивком головы подтвердила его слова и искоса взглянув на Пифке, заявила:
– Господа, Пифке нужно на улицу.
Фрау Гаст сказала:
– Да и вам, ребятки, тоже неплохо будет немножко погулять. А я еще полежу.
Антон отнес тарелки на кухню и взял свою кепку. Когда он опять зашел в спальню, мать заметила:
– Антон, тебе пора постричься.
– Ну нет!
– воскликнул он, - только не это! От стрижки волосы падают за воротник и потом так щекотно...
– Дай-ка сюда кошелек, - потребовала мама.
– И без разговоров отправляйся стричься.
– Что ж, если тебе это так важно, - сказал он; - схожу, ладно. Но деньги у меня свои есть.
Мать как-то странно на него взглянула и он поспешил добавить: