Больше им никто не встретился, и через минуту они уже оказались на большой площади перед трибуной стадиона. Возникла неловкая пауза. Каждый не знал, что делать; Но оба поняли, что только что они были единомышленниками, и вот уже - враги. Светлана, бледная, напряженная, неотрывно смотрела на руку киллера с пистолетом, сознавая, что достаточно тому сделать лишь одно движение - и ей конец. Гарюнов заметил ее взгляд, печально усмехнулся, протянул ей оружие.

– Возьмите, Светочка. Он по праву принадлежит вам, а мне больше не нужен. Спасибо вам, лапушка! Я навек сохраню ваш светлый образ в своей памяти. Прощайте!
– Он повернулся и быстро пошел к центральному выходу.

Светлана растерялась. Уходит опасный, страшный преступник, на совести которого десятки загубленных жизней и которого они так долго и безуспешно искали! Что делать?! Она вскинула пистолет и срывающимся голосом прокричала:

– Эй, стойте!.. Стрелять буду!

– Стреляйте, милая! Стреляйте! От вас я с великой радостью приму смерть!
– донесся до девушки веселый голос Гарюнова.

Ноги у нее подкосились, она села прямо на асфальт, склонила голову к коленям и заплакала. А когда очнулась, киллер уже исчез. Она встала, отряхнула платье и, сильно припадая на правую ногу, медленно побрела к выходу со стадиона. В голове стучало:

"Я упустила киллера! Я упустила преступника! Что же теперь будет? Каждая очередная его жертва теперь будет на моей совести. Что же я ребятам скажу?!"

Глава 12

– Он один?
– шепотом спросил Беркутов Наташу.

– Да, должен быть один, - прошептала она в ответ.
– Двое его дружков всегда остаются в машине. Я их даже никогда близко не видела.

– Ясно, - кивнул Дмитрий.
– Пойдем встречать дорогого гостя. Только без шуток.

– Что я, маленькая, что ли?
– сделала она обиженное лицо.

Получилось вполне естественно. Если учесть, какая она актриса, то надо полагать, что сейчас сказала вполне искренне. Беркутов на цыпочках прошел к двери и встал за нее, показав Наташе жестами - открывать.

– Кто там?
– спросила она.

– Что, своих не узнаешь, девонька?
– насмешливо спросили из-за двери.

Наташа открыла дверь. Сказала бесцветным голосом:

– А, это ты? Проходи.

– Привет, красавица!
– нарочито громко воскликнул гость.
– Какой на тебе клевый халатик? Дай поносить!
– Наклонившись к уху Наташи, тихо спросил: Здесь?

– А где же ему быть, - ответила она в полный голос.

– Тиш-ш-ше, - будто очковая змея, зашипел Попсуев.

– Да проходи ты. Что у двери топчешься, - раздраженно сказала Наташа, и Беркутов понял: не очень-то она любит майора.

Не успел Попсуев сделать и двух шагов, как Беркутов захлопнул дверь и оказался у него за спиной, упер ствол пистолета ему в поясницу и радостно поприветствовал:

– Какие гости и без охраны! А мы с Наташенькой прямо-таки заждались, все гляделки проглядели, вас дожидаючись. Руки, приятель!

Майор послушно вздернул руки.

– А теперь медленно повернись. Я хочу хорошенько на тебя посмотреть и пару раз плюнуть в твою мерзкую харю.

Попсуев повернулся. На вид ему было лет сорок, а то и больше. Одного роста с Дмитрием, но более массивный, рыхлый. Полное лицо его с болезненной, дряблой от давних прыщей кожей выражало страх, страх, страх и ничего более. Этакий гнусный и жалкий гаденыш. Тьфу! Смотреть противно. Нет, у мафии явная напряженка с кадрами. Собирают разную шваль. Определенно. Все правильно. Какой порядочный человек добровольно пойдет к ней в услужение, верно?

– Кто ты такой?! Как ты смеешь?!
– завизжал майор, брызгая слюной и захлебываясь соплями от возмущения.
– А ну прекратить! Ты за это ответишь!

Но возмущением здесь и не пахло. Визжал он, что кабан недорезанный, от животной трусости. Так обычно поступает нормальный среднестатистический трус фонтанирует и орет, чтобы не умереть от страха. Обычная реакция организма. Безусловный рефлекс. Борьба за выживаемость.

Беркутов рассмеялся:

– Ой, напугал! У меня аж поджилки затряслись.
– Дмитрий не смог отказать себе в удовольствии - сунул дулом пистолета под ребра Попсуева, и сделал это от всей души и пылкости сердца.

– А-а!
– закричал тот, корчась от боли.
– Больно ведь! Ты почему позволяешь?!

– И он еще спрашивает?!
– деланно удивился Дмитрий, обращаясь к Наташе.
– Обделался с головы до ног. Опозорил честь офицера. И еще задает вопросы, разыгрывает здесь из себя невинного агнца. Как тебе, Наташа, это нравится?

– Мне это совсем не нравится, - смеясь, ответила она, с брезгливостью глядя на потухшего дряблого Попсуева.

– Я буду жаловаться!
– заскулил майор. Беркутов достал у него из наплечной кобуры пистолет, положил во внутренний карман своего пиджака. Удивился: