Гарюнов выбросил окурок, вошел в подъезд, поднялся на второй этаж, достал пистолет, привинтил к нему глушитель и решительно нажал на кнопку звонка квартиры 15. Около минуты подождал, прислушиваясь, и вновь позвонил.

– Иду, иду!
– раздался издалека голос хозяйки. "Была в ванной", - понял Игорь Васильевич. Дверь широко распахнулась, и перед ним предстала улыбающаяся Лидия в халате и с махровым полотенцем на шее. Волосы ее влажно блестели. Увидев его, она побледнела, глаза округлились от ужаса.

– Вы?!
– прошептала она помертвевшими губами, отступая в глубь коридора.

По ее реакции он понял, что она его узнала, узнала еще там, в баре. Наблюдательная девочка. Очень наблюдательная. И скрытная.

Он закрыл за собой дверь и, сладко улыбаясь, ласково проговорил:

– Бога ради, простите, драгоценнейшая, за столь внезапное вторжение. Мне так неудобно, так неудобно, можно сказать, даже стыдно, но я вчера забыл вам, красавица, задать один малюсенький вопросик. Вы уж, восхитительная, извиняйте старика. Совсем плох стал. Старческий склероз, будь он неладен. А утром проснулся и опечалился. Как же, думаю, так случилось, что вопросик Лидии Сергеевне не задал? В бар побежал, а там говорят, что ушла уже домой наша красавица. О-хо-хо! Вы уж не обессудьте, ежели что не так.

– Что вам нужно?!
– прохрипела Лидия, отступая в комнату.

От страха голос ее сел. Она прекрасно знала, какой страшный человек перед ней, на что он способен. Виталий Семенович ей много чего рассказал про него. Она его узнала в баре скорее не по внешности, а по этой вот сладкой манере говорить. Узнав, сразу же сообщила Виталию Семеновичу. Но срочно прибывшие в бар парни уже не застали говоруна.

– Ну что же вы, Лидочка, такая непонятливая, право, - укоризненно покачал головой Гарюнов.
– Я ж вам сколько твержу: вопросики у меня имеются. Потому и пришел. Почто неласково смотрите? Уж не обидел ли чем, божественная?

– Я... Я... Я сейчас закричу!

– А вот этого не советую, ласковая вы наша, - попенял он, продолжая улыбаться.

Вывел из-за спины правую руку с пистолетом, вскинул и нажал на спуск. Пуля просвистела над головой Лидии и вплющилась в стену.

– Ой!
– вскрикнула девушка и плюхнулась на диван.

– Ах, ах, как неловко получилось!
– принялся сокрушаться Гарюнов.
– Как же это так-то! Совсем плохой стал.

– Что вам нужно?!
– Лидия неотрывно смотрела на дуло пистолета, уже мысленно прощаясь с жизнью.

– Спросить вас, девонька, хочу. Вы меня узнали, да?

Она молча кивнула.

– И когда же вы меня, лапонька, узнали? Там, в баре?

Она вновь кивнула.

– Очень хорошо. А успели ли вы сообщить обо мне своему начальству?

Лидия потупилась, не ответила. Гарюнов придвинул к дивану кресло, сел напротив девушки.

– Не надо меня обижать, милая. Не надо со мной в молчанки играть. А то ведь и моему терпению может прийти конец. Верно?

Он вновь вскинул пистолет и спустил курок. На этот раз пуля пролетела рядом с ухом девушки.

– Да, да, сообщила, - закивала она.

– И кто же ваш шеф, дорогуша?

– Я его только раз и видела. Честное слово! А так все по телефону. Или к нам в бар приходили его люди Борис и Валентин.

– Кто же он такой? Как его звать, как величать?

– Он в милиции работает. Капитан. Ага. Виталий Семенович. А фамилию он не называл.

– В милиции, говоришь. Так вы, несравненная, значит, на милицию трудитесь?

– Нет, нет, что вы. Это он только в милиции значится, а на самом деле работает на кого-то другого.

– На кого?

– А вот этого я не знаю. Честное слово!

– Как же вы с ним познакомились?

– Это еще до работы в баре было... Как-то я обчистила в гостинице одного иностранца, а капитан меня задержал с поличным. Ну и предложил - либо сотрудничать с ним, либо в тюрьму.

– Так вы, восхитительная, занимались древней профессией?

– А? Ну да. А что делать? Жить как-то надо, верно?
– виновато улыбнулась девушка.

– Нет, нет, я вовсе не осуждаю вас, бесценная. Вовсе не осуждаю. Что вы, несравненная, как я могу.
– Он торжественно воздел указательный палец и, смешно раздувая щеки и выкатывая глаза, назидательно запричитал: - Он вам судия! Он всем нам отмерит полной меркою за грехи наши. "Аз воздам!" А-ха-ха! О-хо-хо!.. И что же было потом, обольстительная вы наша?

– Он меня устроил в этот бар и наказал обо всем интересном докладывать лично ему или его парням.

– А вот у вас был метрдотель, запамятовал его имя-отчество, старик...

– Петр Сергеевич?

– Вот именно. Петр Сергеевич. Да. Этот капитан был с ним как-то связан?

– Нет, не думаю.

– Почему?

– Мне Виталий Семенович поручил за ним следить и докладывать о каждом его шаге,

– Крайне любопытно. Весьма. И что же вы, дорогуша, ему обо мне рассказали?

– Он отчего-то был уверен, что рано или поздно, но вы у нас объявитесь. И сказал, чтобы сразу сообщила ему.