Другой вопрос, не дававший Четвинду покоя, заключался в следующем: что же случилось с его "горячо любимым" заключенным Стэном, скрывшемся в неизвестном направлении? Может, он уже парит где-то в космической дали?

Когда Четвинд говорил Стэну о том, что таанцам нужна будет быстрая и полная победа, он просто высказывал вслух свои соображения. Лишь позже Четвинд узнал, что оказался прав.

Где-то там далеко что-то – и Четвинд не ведал, где и что, – случилось. Что-то, чему таанцы не были рады.

Четвинд лишился прежнего своего окружения, когда его осудили и сослали на планету-тюрьму, но не лишился контактов. У него осталось много друзей в разных местах. Друзей... приятелей... врагов... людей, знавших его с пеленок. Репутация и шаблоны не имели значения – люди, с детства находившиеся в конфликте с правоохранительными органами Хиза, заключали пожизненны и союз – "Мы против Них". По крайней мере до тех пор, пока это выгодно.

Хиз внезапно превратился в перевалочную базу каких-то странных грузов – материалов, инструментов, корабельного оснащения, – поставляемых в некую систему Эрибус, о которой прежде никто слыхом не слыхивал: медперсонал, оборудование и лекарства отправлялись на другие планеты, где находились таанские госпитали.

Четвинд разумно рассудил, что Империя обошлась с таанцами не слишком любезно. Это была еще одна карта, которую Четвинд пока не знал, как разыграть.

Он остановился прямо у входа в "Кааг", самый популярный бара Хиза, считавшийся нелегальным, аморальным, который охранникам Колдиеза посещать запрещалось. В баре всегда было полно старых дружков Четвинда.

Четвинд изобразил на лице маску бравого лидера и вошел в бар. Он угостил выпивкой всех своих приятелей. Отпил глоток из собственной рюмки – для куража. И устроил "прием при дворе": отпускал комплименты, сыпал остротами или хмурился и отказывал в "королевских милостях". После ритуального вступления Четвинд рассказал свежий анекдот:

– Один тип наконец-то получает извещение – ломе прохождения всех инстанций его внесли в списки. Скоро он станет владельцем гравикара. Ну и спрашивает продавца: когда, мол? Пора бы уже и получить аппарат. Он ведь заплатил за него шесть лет назад.

А хренов продавец говорит, чтобы он приходил через четыре года.

Тип спрашивает, когда именно – утром или вечером. Продавец говорит: "Мистер, выдача состоится через четыре года. Какая вам разница, будет это утро или вечер?" А тип отвечает: "Да утром ко мне ремонтник приходит..."

Пока все покатывались со смеху, Четвинд допил остатки вина и жестом приказал официанту налить еще. "Аудиенция" окончилась. Дружки Четвинда разбрелись кто куда, оставив его наедине со своими мыслями.

Четвинд уже погрузился в обдумывание мучивших сто вопросов, как вдруг два разгоряченных, вонявших дракхом портовых скопера ввалились в его кабинку. Четвинд нахмурился.

Алекс мило улыбнулся.

– Не жмоться, парень, угости старых друзей живительной влагой. Может ведь наступить день, когда ты пожалеешь о своем негостеприимстве.

Стэн подал знак официанту.

– Как насчет того, чтобы раскошелиться на графин вина, Чет? Бокальчик и тебе не повредит.

Четвинду и вправду не мешало выпить.

– Я думал, вы побежали в лес, – выдавил он, гордый тем, что не задал стандартных вопросов и не поторопился с шаблонными ответами.

– Уж не знаю, как другие, – туманно ответил Стэн, – а я парень городской. Боюсь темноты. Мало ли кто может прятаться в кустах.

– Сюда регулярно заглядывают придирчивые патрульные, – предупредил Четвинд.

– А разве это проблема? – спросил Килгур. – Мы ведь сидим за одним столом с уважаемым человеком, нашим другом. Он нас не выдаст.

Четвинд был сражен наповал. Он мог только свистнуть, и двое беглецов были бы тут же схвачены. Наверное, ему даже дали бы за это какую-нибудь награду. "Хотя, – подумал Четвинд, – раз уж даже начальство говорит, что все эти недоноски были расстреляны при попытке к бегству, зачем мне высовываться? Как я объясню своим хозяевам внезапное воскрешение из мертвых двух имперцев?"

– Кроме того, – сказал Стэн, будто читая мысли Четвинда, – мои и Алекса мозги будут подвергнуты сканированию, а мы оба по пять раз на дню вспоминаем твою доброту и как сильно мы тебя любим.

Четвинд этому не верил – он не мог себе представить, чтобы кто-нибудь, даже эти два явно смышленых типа, представители имперской разведки, могли настроить свои мозги для преподнесения ложной информации таанским палачам.

Впрочем, чем черт не шутит. В случае чего таанцы его не пощадят.