Ее настойчивое желание стать на колени вогнало в краску бедолагу, продававшего билеты. Так роскошно одета! Не иначе как богатая дама или содержанка какого-нибудь таанского генерала. От одной мысли обидеть такую особу у клерка мурашки побежали по спине. Он беспрекословно протянул ей билеты – даже не поинтересовавшись: а зачем ей, собственно, целых два? У него мелькнула смутная мысль, что второй билет предназначается для странного розоватого мохнатого существа, сопровождавшего норовистую дамочку. Шут их знает, этих богатеев, может, у них принято покупать билеты для своих домашних животных!

Сент-Клер и Л'н разом глубоко и облегченно вздохнули, когда наконец очутились на сиденьях внутри поезда и услышали, как на высокой ноте заработали его генераторы. Но тут раздались громкие лающие приказы – и двигатели сбавили обороты, их шум сошел на нет. По проходу загремели тяжелые шаги. Сент-Клер поклялась себе сохранять беспечный вид и не поднимать взгляда. Краем глаза она все же видела, как кто-то, явно облеченный большой властью, распекает пассажира на сиденье прямо перед ней. Она почувствовала, что Л'н дрожит от страха. Сент-Клер как бы рассеянно положила руку Л'н на загривок и стала ласково поглаживать ее по мягкому меху, стараясь успокоить – без особого успеха.

Голос представителя власти гремел все громче. Пассажир плаксиво оправдывался. Л'н не сдержалась и глухо застонала. И тут Сент-Клер не выдержала – вопреки своему решению она подняла глаза и уперлась взглядом в лицо одетого в черную униформу таанского блюстителя порядка с мордой головореза.

О, ей никогда не забыть его глаз! Цвета глубоководной рыбы или грязной мыльной воды после стирки. Эти глаза склизко ощупали сперва ее. Потом Л'н – дрожащий мохнатый клубочек. Потом снова ее.

Рыбьеглазый раздраженно швырнул пассажиру на колени его бумаги и шагнул в сторону Сент-Клер. Та изобразила губами нечто вроде спокойно-надменной улыбки – в соответствии со своей ролью дамы из высшего общества. Она приготовилась шарить рукой в кармане своей кофточки в поисках несуществующего удостоверения личности.

Рыбьеглазый склонился в ее сторону... И вдруг – о, чудо из чудес! – расплылся в улыбке, оголяя щербатую пасть с черно-желтыми пеньками зубов.

– У-тю-тю-тю! – игриво проблеял он. – У-тютю-тю!

При этом он стал ласково трепать Л'н по мягкой шерстке!

– Ах, какая прелестная зверушка! Что это за порода такая, мэм? Вроде как кошка. У-у, котяра! Оченно обожаю котов, мэм! Мы с женой души в них не чаем. В нашем доме живет не то тридцать, не то сорок этих тварюшек. Или, сказать точнее, мы живем при котах. Ха-ха!

При этом он все гладил и гладил Л'н. Сент-Клер издала некий звук – что-то среднее между хихиканьем и всхлипом, а сама непрестанно посылала Л'н мысленную команду: да заурчи ты от удовольствия, дурочка, заурчи, так тебя растак!

– О да! – изрекла Сент-Клер вслух. – Это кошка. Или, скорее, из семейства кошачьих. Весьма редкая порода...

И тут Л'н наконец-то замурлыкала под рукой Рыбьеглазого – и тем самым спасла жизнь и себе, и Сент-Клер. Вероятно, это был единственный случай успешной межвидовой телепатии в анналах имперской истории.

Раз начав мурлыкать, Л'н уже не переставала урчать и довольно поводить плечиками на протяжении всего разговора. Сент-Клер поведала сказку об утерянных документах. Рыбьеглазый ее скушал. Он даже добродушно махнул рукой – дескать, будет вам, – когда Сент-Клер попыталась вторично обыскать свои вещи в поисках затерявшихся документов. Он пошел дальше по проходу с сияющим видом – то-то сегодня вечером порадуется рассказу о необычной тварюшке его кошколюбивая женушка!

– Теперь ты можешь прекратить мурлыкать, – шепотом сказала Сент-Клер своей подружке, когда блюститель закона отошел на приличное расстояние.

– Ни за что! – шепнула ей Л'н. – Теперь я намерена довольно урчать на протяжении ближайших пятидесяти шести лет – как минимум. И тебе советую начать мурлыкать – это, оказывается, крайне полезно для здоровья.

Тут Сент-Клер сообразила: а ведь Л'н так и не поняла, что ее приняли за домашнее животное! "Ну ладно. Через некоторое время я соберусь с духом и введу ее в курс дела. Боже, как она взовьется!"

Когда поезд тронулся, Сент-Клер самым деликатным образом объяснила сущность происшедшего. Л'н мало-мало не подпрыгнула к потолку от злости. Но Сент-Клер задала остужающий вопрос:

– Слушай, а ты когда-нибудь прежде мурлыкала?

– Нет! – ответила Л'н. – Более того, я отродясь не слыхала о существовании котов!

– Тогда объясни, каким образом...

Л'н пожала своим розовым плечиком.

– Понятия не имею, как у меня получилось. Это что-то подсознательное. Что-то произошло внутри – и я вдруг замурлыкала. Да, черт побери, это было сильнее меня! А теперь, если тебе не трудно, давай больше не говорить на эту тему, а то у меня сейчас что-то происходит внутри – подсознательное, касательно использования зубов.