Гравитолеты развернулись и улетели обратно на территорию посольства. Никаких потерь. Стэн облегченно вздохнул – это была самая опасная часть его плана, здесь он мог потерять людей.

Толпа не знала, что делать.

Удар по баррикадам был актом доброй воли со стороны Стэна: тем самым он обеспечивал хулиганам путь к отступлению... после реализации следующей части его плана. Стэн хотел, чтобы люди и инопланетяне благополучно вернулись в свои дома.

– Пора!

Теперь появились жертвы.

Пальцы бхоров коснулись переключателей, и снаряды вылетели из двух орудий. Расчет был безошибочным. Один снаряд попал в верхний этаж полуразвалившегося небоскреба, другой угодил в мансарду, построенную на крыше противоположного здания.

Те, кто не собирался подвергаться реальной физической опасности, имел считанные секунды, чтобы спастись: прочертив две длинные огненные линии, оба снаряда почти сразу же взорвались.

Пошла первая взрывная волна... пальцы бхоров снова коснулись переключателей.

Ораторы в толпе смолкли еще до того, как увидели, что из логова их руководителей повалил густой дым.

Толпа замерла на месте.

И в этот момент ворота посольства распахнулись.

Проклятия, угрозы и вопли разом стихли. Наступила полная тишина.

Потом послышался громкий хруст мусора под тяжелыми сапогами.

Стэн в сопровождении двадцати гурков вышел из ворот посольства. Все они были вооружены кукри – полуметровыми изогнутыми кинжалами, которые держали наготове под углом в сорок пять градусов к груди.

Гурки сделали десять шагов и без приказа остановились.

Следом вышли десять бхоров, вооруженных виллиганами, чтобы прикрыть своих коллег с тыла. Они тоже остановились, лихо щелкнув каблуками своих сапог.

Над толпой пронесся негромкий шепот. Потому что это были убийцы – маленькие темнокожие воины не брали пленных. Про них ходили слухи один страшней другого: гурки якобы поедали собственных детей, если те не проявляли должной прыти в сражениях. Теперь все грязные слухи, распущенные агитаторами Джохи про непальских воинов, сработали против их врагов. Эти гурки были еще более ужасными, чем истории, которые про них рассказывались, – там, где они проходили со своими длинными кинжалами, оставалась лишь кровь да молчание.

И снова, без всякого приказа, гурки сделали один шаг вперед. И остановились.

Потом еще один.

И еще.

Через пять шагов они окажутся возле горы мусора.

Толпа дрогнула. Еще несколько минут назад люди были готовы стереть посольство с лица Джохи, уничтожить всех его обитателей, а теперь превратились в стадо напуганных до смерти баранов, в головах которых пульсировала одна мысль: как можно быстрее убраться отсюда.

С криками и воем они бросились прочь от ножей и страшных коричневых лиц гурков.

Стэн и его солдаты даже бровью не повели.

Потом Стэн едва заметно кивнул, и гурки все как один сделали поворот кругом. Тем же ровным шагом они вернулись обратно в посольство. Бхоры подождали, пока гурки войдут в ворота, затем быстро последовали за ними.

Ворота захлопнулись.

Стэн подошел к стене и, убедившись, что снаружи его невозможно увидеть, с облегчением привалился к ней. Момент был очень тяжелым.

Джемедар Лалбахадур Тапа строевым шагом подошел к нему, вытянулся по стойке "смирно" и отдал честь.

Стэн отсалютовал в ответ.

– Очень хорошо.

– Нет, не очень. Любой сумел бы напугать этих овечек. Или детей. Погибшие солдаты имперской гвардии остались не отомщенными.

Стэн тоже помрачнел.

– Сегодня вечером, – пообещал он. – Сегодня или следующей ночью. И тогда это будут уже не детские игры, можешь не сомневаться.

В действительности прошло три ночи, прежде чем движущаяся точка, которая на экране соответствовала меченому пистолету, остановилась.

Приказ Стэна был устным и очень кратким.

Двадцать гурков. Добровольцы. Должны быть готовы к исполнению специального задания к 23.00. Только ручное оружие. Обычная форма.

В ответ на последний приказ Алекс поднял бровь: почему бы не использовать фототропные комбинезоны?

– Я хочу, чтобы потом никто не задавал вопросов, – коротко ответил Стэн. – Бойня будет учинена по моему приказу, месть тут совершенно не при чем.

Как и следовало ожидать, вызвались все гурки до единого.