В последней комнате было пусто, лишь по краям дальней стены выступали держатели, в которые Сафар и поместил пару зажженных факелов.

— Вот что я хотел показать тебе, — сказал он, указывая на пространство между держателями.

Ирадж всмотрелся в это место, но поначалу ничего не увидел.

— Присмотрись внимательней, — сказал Сафар. — Когда смотришь первый раз, нужно вглядываться не менее минуты. А потом уже легче, потому что знаешь, что хочешь увидеть.

Ирадж от напряжения сузил глаза, поворачивая голову так и эдак, пытаясь увидеть то, что хотел показать ему Сафар. И тут юный гончар улыбнулся, увидев, как в пристальном взгляде друга появилось изумление, когда из стены между держателями факелов проступило изображение.

Под верхним прозрачным каменным слоем некогда была изображена картина. Без зажженных факелов разглядеть ее было практически невозможно, да и теперь она виднелась лишь под определенным углом.

На картине был изображен высокий красивый воин в древних доспехах принца. У него была светлая кожа, длинные светлые волосы и свирепый взгляд глаз таких же голубых, как воды священного озера Кирании. Под мышкой правой руки воин держал шлем, а вокруг головы сверкал золотой обруч королевского достоинства. В левой руке он держал саблю, держал высоко, словно приветствуя или вызывая на поединок другого воина. Сафар так и не мог решить, что означала эта высоко поднятая сабля.

Над воином размещался символ — Демонская луна и взлетающая комета.

— Алиссарьян, — прошептал Ирадж.

— Именно он, — сказал Сафар.

Ирадж громко и восхищенно рассмеялся, хлопая юного гончара по спине в знак глубокой благодарности.

— Тайна за тайну, — сказал он. — Хотя в этой сделке я в более выгодном положении, мой друг.

И в этот миг Сафар понял, что за время между выходом в их путешествие и прибытием сюда они действительно стали друзьями. И это знание сделало его более взрослым. До этого у него еще не было ни одного настоящего друга.

Ирадж вновь посмотрел на портрет.

— Я изучил все об Алиссарьяне, — сказал он, — но еще не видел ничего подобного. Он до кончиков ногтей выглядит завоевателем. Человеком, избранным богами править великой империей.

Он вытащил саблю, взмахнул ею и застыл в позе, изображенной на портрете — сабля поднята высоко вверх, голова поднята, взгляд устремлен в будущее.

И Сафар кое-что удивленно заметил впервые.

— Ты же левша, — сказал он. — Как и Алиссарьян.

Ирадж кивнул, сохраняя торжественное выражение лица.

— А также высок и светловолос, — сказал он. — Но у меня темные глаза. А у него были голубые… как у тебя.

Сафар вспыхнул. Ведь он отчасти потому держал в секрете это место, что здесь находилась другая личность с голубыми глазами, как у него. Здесь он ощущал себя менее отвергнутым и, даже более того, несколько превосходящим других.

Ирадж повернулся, все так же держа саблю.

— Скажи мне, Сафар, — сказал он вполне серьезно. — Я похож на короля?

Сафар внимательно оглядел его. Впрочем, никаких видений за такими словами не последовало, не разверзлись небеса, но вместо этого в нем зашевелилось понимание. И он внезапно… понял.

Во рту у него пересохло, а голос превратился в скрип.

— Ты будешь королем, Ирадж, — сказал он.

— Что? — испуганно сказал Ирадж. — Я, собственно… — Он оборвал себя на полуслове. Но тут же голос его наполнился энергией. — Что ты говорил?

— Ты будешь столь же великим королем, как и Алиссарьян, — ответил Сафар. — Я вижу это, ощущаю, — он постучал себя в грудь, — вот здесь.

Ирадж опустил саблю, царапнув кончиком по каменному полу.

— Не шути этим, — предостерег он.

— Я и не шучу.

— Ведь ты же говоришь о самой моей большой мечте, — сказал он. — О мечте создать столь же великое королевство, как и у Алиссарьяна.

— Я знаю об этом, — сказал Сафар.

— И ты не считаешь меня сумасшедшим?

— В чем-то считаю, — пожал он плечами. — Но ведь ты и должен быть таким.

— Тебе было видение об этом? — спросил Ирадж.

— Как раз перед тем, как ты прибыл к нам, — сказал Сафар. — Я видел тебя… в короне.

— Сидящим на белом слоне? — спросил Ирадж удивленно.

— Да, — сказал Сафар. — Ты вел громадную армию. И в моем видении ты звал меня.

Ирадж подошел поближе, словно притянутый магнитом.

— И я сказал тебе, чтобы ты садился рядом со мной, — сказал он. — И что ты — Сафар — и помог мне одержать мою победу.

— Похоже, нас посетило одно и то же видение, — тупо сказал Сафар.

— А я-то считал, что это лишь сон, — сказал Ирадж. — И лишь когда познакомился с тобой и услыхал твое имя, понял, что здесь таится нечто большее.

— Каким-то образом, — сказал Сафар, — мы попали в мысли друг другу.