— Скорее всего нет. Кого ты тут навещаешь?

— Никого, — пожала она плечами. — Я здесь живу. Господи, да что тут происходит?!

— А кто твоя мама?

Девочка гордо выпрямилась и, сев рядом со мной, принялась отряхивать грязь и травинки. По-видимому, это не дочь одной из служанок. Правильный выговор, без малейшего следа йоркширской картавости; одежда прекрасно сшита и хорошего качества; рукава и вырез желтого платья обшиты тонкими кружевами.

Я терпеливо дожидалась ответа. Наконец девочка объяснила:

— Мама ушла на небеса, когда родилась я.

— Мне очень жаль, — пробормотала я, не сводя глаз с прелестного личика. Нет, я совершенно запуталась!

— Ничего. Я ее не помню. Даже не знаю, как она выглядит, потому что, когда она умерла, я была совсем маленькой.

— А кто твой папа?

На этот раз Джудит уставилась на меня как на полную идиотку.

— Граф Девбридж, конечно.

Я едва не свалилась со скамейки. Неужели это дитя любви моего муженька? Ведь его жена умерла задолго до рождения Джудит!

— Я не хочу показаться грубой, — мягко заметила она, — но как вы можете быть графиней Девбридж? Вы чуть старше меня. Прошлой ночью я слышала, как папа говорил мисс Джилбенк о вас, но не думала, что вы совсем молодая. Мне почему-то казалось, что вы ровесница папы, но вы моложе моих кузенов Томаса и Джона.

Что сказать на это? Как спросить у малышки, уж не побочная ли она дочь моего супруга? Нет, нужно действовать дипломатически.

— Джудит, а кем была твоя мама?

— Папиной женой, конечно.

Что ж, вполне достойный ответ. Я была так потрясена, что безвольно сидела, наблюдая, как Джордж обнюхивает шестой по счету куст. Да, мой Джордж — весьма своеобразная собака!

Почему муж не счел нужным сообщить, что я третья жена и существовала и вторая графиня Девбридж? Две усопшие супруги. Не многовато ли?

— Мисс Джилбенк твердит, что папа любил маму больше всех леди на свете. Должно быть, она имела в виду и вас, Энди. Как ужасно! Но вы очень молоды и не будете долго горевать, верно?

Должно быть, я кивнула или сделала что-то в этом роде, потому что девочка спокойно продолжила:

— Не понимаю, отчего папе вздумалось жениться на вас, если он по-прежнему любит маму? Вы даже моложе мисс Джилбенк!

— Твой папа женился на мне, потому что у меня есть Джордж, а он обожает Джорджа. Разве тебе не нравится песик? Посмотри, как он старательно обходит кусты, не пропускает ни одного. Хочешь заключить пари на то, какой куст он в конце концов выберет?

— Рододендрон, — не колеблясь заявила Джудит. — Ставлю шиллинг. Больше у меня нет.

Я скорее поспорила бы на яблоко или апельсин. Но Джудит протянула ручку, и мне ничего не оставалось, кроме как пожать ее. Мы сидели, в зачарованном молчании наблюдая за Джорджем. Он обежал весь сад, прежде чем остановиться у единственного куста рододендрона и поднять лапку. Я вздохнула:

— Ну как ты догадалась, что он выберет именно рододендрон? Будь их дюжина, дело другое. Ему ничего не оставалось бы. Но во всем саду всего один такой куст.

В этот момент откуда-то послышался женский голос:

— Джудит? Где ты, дитя мое? Пора начать урок географии. О Господи, что за уродливый пес мочится на рододендрон?

— Он вовсе не уродливый! — воскликнула я, готовая до последней капли крови защищать честь Джорджа, вскочила и оказалась лицом к лицу с молодой женщиной, отличавшейся особой, неяркой красотой, стройной, с темно-каштановыми волосами и бархатистыми карими глазами. Казалось, ей не более двадцати пяти лет. И одета просто и аккуратно, в голубое шерстяное платье. Даже острый подбородок, к моему удивлению, ничуть ее не портил.

— Миледи, — произнесла она, мило приседая.

— Мисс Джилбенк, я только что выиграла у Энди шиллинг.

Похоже, мисс Джилбенк успела узнать обо мне все и ничуть не изумилась тому неоспоримому факту, что мне всего лишь перевалило за двадцать один.

— Просто я не привыкла к собакам. Извините, я не хотела его обидеть, — произнесла она, кивнув в сторону Джорджа. — Вблизи он выглядит куда благороднее. Джудит, что там насчет шиллинга?

— Это было пари, — пояснила я, гадая, уж не способствовала ли только что развращению невинной души.