– Опять.

– А ты попробуй еще раз.

И Мефодий попробовал. Теперь уже он не надувался от гордости, а внимательно прислушивался, не зажужжит ли у него в ушах.

В ушах не жужжало, и он мог бы поклясться, что зеркало сказало именно эти слова: "всех румяней и белей". Мефодий задумчиво уселся на пол. Глядя на его озадаченную мордочку, Митя больше не мог сдерживаться и расхохотался. Тут только Мефодий понял, что попал впросак. Мефодий с обидой посмотрел сначала на Митю, а потом на злополучное зеркало. Ни один настоящий лев не мог допустить, чтобы его безнаказанно называли румяным, и поэтому он яростно ринулся на зеркало.

Митя попытался остановить Мефодия, но как раз в тот момент, когда ему удалось-таки ухватить львенка, раздался звон - разбитого стекла, и Митя понял, что для зеркальца это был последний разговор.

– Что ты наделал!
– укоризненно вскрикнул Авося.

– А пусть не дразнится, - буркнул Мефодий, уверенный в своей правоте.

– С чего ты взял, что оно дразнится?
– спросил Авося.

– А чего оно говорит, что я всех румяней и белей?

– Да потому что это зеркало не для львов, а для мам, - пояснил Авося.
– Для мамы это самое правдивое зеркало на свете, правда?
– спросил он у Мити.

Митя подумал о своей маме, которая, он был убежден, была самой красивой на свете, и о том, как жаль, что мама не получит в подарок такое замечательное волшебное зеркало, и еще о том, что мама была права, когда говорила, что ни один плохой поступок не остается безнаказанным. Смеяться над Мефодием и дразнить его было очень плохим поступком - ведь это такой верный и преданный друг. Львенок стоял в сторонке, понурив голову.

– Это я во всем виноват. Больше я никогда не буду дразниться, - сказал Митя.

Увидев, что он неожиданно прощен за разбитое зеркало, Мефодий бросился к Мите и лизнул его в щеку фетровым язычком, чтобы хоть немножко утешить, но на душе у Мити все равно было грустно-прегрустно.

– Не огорчайся, - подбодрил Митю Авося.
– Мы же еще не все осмотрели. Может быть, твоей маме что-нибудь нужно?

Митя подумал. Вроде бы у мамы все было. И вдруг он вспомнил: ну, конечно, была одна очень нужная вещь. Мама уже несколько раз говорила, что в этом году ей нужны новые сапоги, потому что старые промокают, и когда начнется слякоть, ей не в чем будет выйти на улицу.

– Ну так что?
– спросил Авося.

– Вообще-то маме нужны сапоги, но ведь здесь сапог нет.

– Здесь есть все, - уверенно сказал Авося.
– Мы ей не просто сапоги найдем, а сапоги-скороходы.

– Это даже лучше, - обрадовался Митя.
– Мама не любит в транспорте ездить, а со скороходами она сможет пешком ходить хоть в другой конец города.

– Еще бы! С такими сапогами хоть куда!
– подтвердил Авося.

Митя уже представлял себе, как мама удивится и обрадуется, когда он подарит ей пару отличных сапог-скороходов. И тут Авося протянул ему нечто, покрытое густым слоем пыли. Очертаниями это нечто отдаленно напоминало сапоги. Мефодий понюхал их, чихнул пару раз и отошел в сторону, решив, что если на свете и есть вещи, которые совершенно не интересуют настоящих львов, так это сапоги-скороходы.

– Немножко запылились, - смущенно сказал Авося и принялся очищать сапоги, но скоро Митя увидел, что этого можно было бы и не делать. Наверное, именно так должны были выглядеть сапоги, которые не снимая носили лет сто. Они были рваные, сморщенные и скособоченные, а носы стерты так, как будто сапоги не только носили, но и гоняли ими консервные банки. Митя так и ахнул.

– Благодарить потом будешь, когда твоя мама оценит их по достоинству, - гордо сказал Авося.

– Но они же совсем старые, - сказал Митя.

– Ты что! Посмотри, какие подметки крепкие!
– Авося пощелкал ногтем по подошве.
– Они еще ого-го сколько прослужат! Бери, не сомневайся.

Мите не хотелось обижать Авосю, поэтому он сказал:

– Вообще-то это хорошие сапоги, но маме они будут малы.

Авося с удивлением посмотрел на сапоги, в каждый из которых с легкостью вошли бы две ноги любой мамы и с восхищением сказал:

– Вот это мама! Никогда не видел мам с такими ногами. Она у тебя, наверное, настоящая великанша! А может, она их разносит?

– Нет, я хотел сказать, они ей будут велики, - поспешно поправился Митя.

– Ну, это ничего, - с облегчением сказал Авося.
– Надо в носок ваты напихать, и они ей будут впору.

– Понимаешь, они не очень-то модные, а мама носит только очень модные сапоги, - отпирался Митя.

– Я-то все понимаю, а вот мама твоя в сапогах ничего не понимает, авторитетно заявил Авося.
– Но это оттого, что у нее в жизни хороших сапог не было. Это же отличная штука. Настоящие скороходы: одна нога здесь, а другая там. Да ты сам посмотри. Вот попробуй, надень, - уговаривал Митю Авося. Мите надоело спорить, поэтому он натянул сначала один сапог, потом... он застыл с открытым от удивления ртом, позабыв про второй сапог, потому что первый куда-то исчез. Это бы еще ничего, если бы он исчез сам по себе, но он исчез вместе с Митиной собственной ногой. Митя протер глаза в надежде на то, что ему это показалось, но, увы, он стоял на одной ноге, а другой как не бывало.