– Проскочил на МИГе под линией электропередач, на спор.

– Дурачок.

– Ты-то еще ласково сказала, а вот этот генерал, которого я сегодня выручал, перечислил наименование всего скота, который пасется на пастбищах или находится в домашнем хозяйстве, и все это относилось ко мне.

– Бедненький.

Она подошла ко мне и поцеловала ароматом неведомого мне чая.

– Давай спать, - шепотом закончила Люся.

Мне опять дали самолет командира. Крыло моего самолета так и не успели залатать.

– Гриша, ты еще живой?
– зашелестел английский язык в наушниках.

– А я думал, что я тебя вчера сбил?

– Ты подло сбил моего командира и теперь, задница, я тебе залью свинцом горло вместо хвоста.

– Мак, покажись, а то я так испугаюсь, что возьму и вернусь назад.

– Смотри на солнце.

– Теперь твою лоханку увидел и сразу весь испуг кончился. Пусть твой и мой напарники покрутятся в разных сторонах долины. Твой - в сторону моря, мой - над горами. А эта территория наша. Согласен?

– Хорошо.

– Расходимся. Точка встречи над поворотом шоссе у моря.

Мне казалось, что он не оставил на моем самолете живого места, истерзав его весь. Четыре пулемета молотили брызгами свинца все, что могли, даже мой козырек. Я, как упорный маньяк шел к жертве на сближение. К сожалению, у меня только прицельный залп и нет такой роскоши заливать все пространство пулями. Казалось все, развалюсь, но в этот момент он затвердел на прицеле и я нажал на гашетку. Мы падали на землю оба. Он без крыла, я еще мог барожировать.

Мака выбросила катапульта, а я тянул в сторону Северо-вьетнамской земли.

Гидравлическая жидкость вытекла из пробитых трубопроводов и шасси не могли выйти из брюха самолета.

Самолет ударился брюхом о холм, подпрыгнул, и разрывая днище на неведомо-откуда взявшихся камнях, понесся по маленькой площадке. Скрежет и тряска прекратились. К самолету бежали вьетнамские солдаты.

Максимыч встретил меня, как будь-то мы расстались с ним вчера.

– Мак, сволочуга, жив, - бросил я первую фразу ему.

– Ага, - сказал он.

Как будь-то так и должно быть.

– Что нового?

– Ничего. Если бы вьетнамцы не сообщили сюда по телефону, что ты жив, Люся бы сошла с ума.

– У них плохой транспорт. Я два дня ехал на каких-то животных.

– Я тебе сочувствую. У командира был?

– Был. Он новый самолет получит только через две недели.

– Ему повезло, да и ты счастливчик.

– Это точно. Только бить "скайбот" со стороны морды всеравно нельзя.

– Дурачок ты, Гришка.

Максимыч обнял меня рукой.

– Люся ждет. Иди к ней.

Он подтолкнул меня к двери.

Запыленный офицер появился в нашем домике неожиданно.

– Здравствуйте, товарищи офицеры. Капитан Синицин?
– обратился он ко мне.

– Да, товарищ майор.

– Крамаренко Степан Степанович. Начальник особого отдела дивизии.

– Чем могу служить, товарищ майор?

– А это - старший лейтенант Колпаков?
– теперь обратил он внимание на Максимыча.

– Так точно, товарищ майор.

– Погуляйте, пожалуйста, товарищ старший лейтенант.

Максимыч вышел.

– А я ведь к вам, Григорий Павлович.

– ???

– Не расскажите мне про Мака Блиндона?

– Мой начальник расскажет вам о нем больше, чем я знаю. Может обратиться к нему?

– Не надо. Вы с Маком переговаривались по рации?

– Да. Мак все время сидит на нашей волне.

– Он вас вызвал на поединок?

– Да.

– О поединке знали все на аэродроме? Я имею в виду команду обслуживания и летчиков.

– Естественно. Я не скрывал этого. Знал об этом и мой командир.

– В команде обслуживания есть вьетнамка, лейтенант, ее все зовут, кажется, Люся. Она специалист - механик и тоже знала о поединке?

– Знала. Но причем здесь Мак Блиндон и Люся?

– Кто-то, неизвестный, сообщил вьетнамцам, а те нам, что ваш самолет был умышленно испорчен. Мы обследовали самолет, там в горах. Действительно, в правой пушке испорчен приемник снаряда.

– Чушь. Я сбил самолет Мака. И потом, он так поливал меня свинцом, что мог и повредить пушку.