К таким выводам о перспективе ближайших операций немецко-фашистских войск привел нас анализ общей обстановки на фронтах.

Еще раз тщательно взвесив все обстоятельства, проверив расчеты наших сил и средств и утвердившись в правильности прогнозов, я решил срочно доложить их Верховному Главнокомандующему.

Действовать надо было немедленно. Мы все считали, что всякое промедление с подготовкой и проведением контрмер будет использовано противником, в руках которого находилась тогда оперативно-стратегическая инициатива.

29 июля я позвонил И. В. Сталину и просил принять для срочного доклада.

– Приходите,- сказал Верховный.

Захватив с собой карту стратегической обстановки, карту с группировкой немецких войск, справки о состоянии наших войск и материально-технических запасов фронтов и центра, я прошел в приемную И. В. Сталина, где находился А. Н. Поскребышев, и попросил его доложить обо мне.

– Садись. Приказано подождать Маленкова и Мехлиса. Минут через десять все были в сборе и меня пригласили к И. В. Сталину.

– Ну, докладывайте, что у вас, - сказал И. В. Сталин.

Разложив на столе свои карты, я подробно доложил обстановку, начиная с северо-западного и кончая юго-западным направлением. Привел цифры основных потерь по нашим фронтам и ход формирования резервов. Подробно показал расположение войск противника, рассказал о группировках немецких войск и изложил предположительный характер их ближайших действий.

И. В. Сталин слушал внимательно. Он перестал шагать вдоль кабинета, подошел к столу и, слегка наклонившись, стал внимательно разглядывать карты, до мельчайших обозначений на них.

– Откуда вам известно, как будут действовать немецкие войска?
– резко и неожиданно бросил реплику Л. З. Мехлис.

– Мне неизвестны планы, по которым будут действовать немецкие войска, ответил я, - но, исходя из анализа обстановки, они могут действовать только так, а не иначе. Наши предположения основаны на анализе состояния и дислокации крупных группировок, и прежде всего бронетанковых и моторизованных войск.

– Продолжайте доклад, - сказал И. В. Сталин.

– На московском стратегическом направлении немцы в ближайшее время, видимо, не смогут вести крупную наступательную операцию, так как они понесли слишком большие потери. Сейчас у них здесь нет крупных резервов, чтобы пополнить свои армии и обеспечить правый и левый фланги группы армий "Центр".

На Украине, как мы полагаем, основные события могут разыграться где-то в районе Днепропетровска, Кременчуга, куда вышли главные силы бронетанковых войск противника группы армий "Юг".

Наиболее слабым и опасным участком обороны наших войск является Центральный фронт. Наши 13-я и 21-я армии, прикрывающие направление на Унечу Гомель, очень малочисленны и технически слабы. Немцы могут воспользоваться этим слабым местом и ударить во фланг и тыл войскам Юго-Западного фронта, удерживающим район Киева.

– Что вы предлагаете?
– насторожился И. В.Сталин.

– Прежде всего, укрепить Центральный фронт, передав ему не менее трех армий, усиленных артиллерией. Одну армию получить за счет западного направления, другую - за счет Юго-Западного фронта, третью - из резерва Ставки. Поставить во главе фронта опытного и энергичного командующего. Конкретно предлагаю Ватутина.

– Вы что же, - спросил И. В. Сталин, - считаете возможным ослабить направление на Москву?

– Нет, не считаю. Но противник, по нашему мнению, здесь пока вперед не двинется, а через 12-15 дней мы можем перебросить с Дальнего Востока не менее восьми вполне боеспособных дивизий, в том числе одну танковую. Такая группа войск не ослабит, а усилит московское направление.

– А Дальний Восток отдадим японцам?
– съязвил Л. З. Мехлис.

Я не ответил и продолжал:

– Юго-Западный фронт уже сейчас необходимо целиком отвести за Днепр. За стыком Центрального и Юго-Западного фронтов сосредоточить резервы не менее пяти усиленных дивизий.

– А как же Киев?
– в упор смотря на меня, спросил И. В. Сталин.

Я понимал, что означали два слова "сдать Киев" для всех советских людей и, конечно, для И. В. Сталина. Но я не мог поддаваться чувствам, а как начальник Генерального штаба обязан был предложить единственно возможное и правильное, по мнению Генштаба и на мой взгляд, стратегическое решение в сложившейся обстановке.

– Киев придется оставить, - твердо сказал я.

Наступило тяжелое молчание...

Я продолжал доклад, стараясь быть спокойнее.

– На западном направлении нужно немедля организовать контрудар с целью ликвидации ельнинского выступа. Ельнинский плацдарм гитлеровцы могут позднее использовать для наступления на Москву.

– Какие там еще контрудары, что за чепуха?
– вспылил И. В. Сталин.
– Опыт показал, что наши войска не умеют наступать...
– И вдруг на высоких тонах бросил: - Как вы могли додуматься сдать врагу Киев?