Но необходимо уметь вовремя освобождать организм от сжигающей его боли, которая в любую минуту может из симптома превратиться в болезнь. В определенной степени эта задача решается замечательным приборомболеанализатором, созданным кандидатом медицинских наук Николаем Логиновым и аспиранткой Ириной Соболевской". Ах, черт! Все напутал... Я же сказал ему, что твоя фамилия должна стоять первой. Идея болеанализатора целиком принадлежит тебе.

– Ну, какая разница?
– возразила Ирина. Логинов протестующе взмахнул рукой, и она сразу уступила.
– Хорошо, хорошо, допустим, идея моя. Но согласись - идеями не лечат. Сама по себе идея не работает, ты понимаешь меня? Я могла что-то придумать, но осуществить... нет, без тебя у меня ничего бы не получилось!

Логинов пожал плечами. Ирина редко видела его таким - неуверенным, сомневающимся. Он как-то сразу погас.

– Да, - сказал он.
– Без меня ты вряд ли построила бы эту штуку. Чтобы превратить слова в дело, надо кому-то что-то доказывать, кого-то в чем-то убеждать.

Словом, согласовывать и увязывать. "Нет труда тяжелее, чем прокладывать дорогу". Так, кажется, сказано у Джека Лондона? И все-таки... вот, вспомнишь, потом скажут, он пристроился, а идея принадлежит ей. Люди запоминают только того, кто первым сказал "а"...

Ирина молчала, машинально перебирая лежащие на столе цветы. Она знала, что Николай прав: многие считали, что он "пристроился".

– Чепуха!
– сказала она, наконец, с нарочитой беспечностью.
– Нам дадут справку, что мы одновременно сказали "а". А справка - это справка, как сказал бы шеф.

Николай улыбнулся.

– Да, конечно... Что ж, вернемся к статье. Где это...

"Болевой сигнал поступает по нервным волокнам в кору головного мозга. Возникающие при этом биотоки улавливаются болеанализатором, усиливаются и передаются яа электроды, приложенные к голове врача. Происходиг нечто вроде резонанса. Мозг врача как бы настраивается на те же импульсы, что и мозг больного. Теперь можно ставить объективный диагноз..."

Он бросил журнал на стол.

– Главные новости, Ри, я еще не выложил. Ты даже не представляешь, как идут дела. Через месяц Гпокэ это официально не объявлено) будет дискуссия по электронным методам в диагностике. Так вот: ты приглашена, готовь доклад.

– Я?!
– испуганно спросила Ирина.
– Нет, нет?

Делай доклад сам. Я боюсь,честное слово!

– Ну, вот. Всегда так...

– Ты же можешь, - тихо сказала Ирина.

Логинов мог. Он мог все, у него все получалось. Он присоединился к Ирине, когда она испытывала первую модель болеанализатора. Это была полоса сплошных неудач. Байдалин отмалчивался, остальные не верили в успех и не скрывали этого. А Логинов сразу поверил.

Он уговорил Байдалина объединить их темы и начал работать вместе с Ириной. В лаборатории Логинов показывался редко. Он был постоянно занят: доставал новейшую аппаратуру, приводил специалистов по электронике, улаживал конфликты с начальством. Без Логинова Ирина не сделала бы и четверти всей работы.

Полгода назад Николай защитил диссертацию. "Так легче отстаивать наш аппарат,-сказал он тогда Ирине.
– Теперь очередь за тобой. Защищай". Но Ирина никак не могла закончить даже первую главу диссертации. Каждый день был до отказа заполнен работой над болеанализатором. Она не хотела думать ни о чем другом.

– Почему бы тебе не выступить?
– спросил Логинов.
– Надо привыкать.

– Нет, в другой раз...

– Ладно, еще есть время подумать, - Логинов соскочил с подоконника.
– А теперь последняя новость, Шиманский едва не угробил наш болеанализатор. Ты же знаешь Шиманского: "Ах, врачу будет больно... ах, не гуманно..." Гуманисты!.. Сколько они напакостили! Хирургия - ах, больно! Прививки ах, больно! Переливание крови - ах, больно!..

Логинов быстро ходил по комнате.

– Успокойся... Маститому ученому полагается быть невозмутимым.

– Не до шуток, Ри! Этот Шиманский... Представляешь, после всех ахов он хотел сегодня же поставить диагноз больному из своей клиники. Я просмотрел историю болезни - и ужаснулся. Это был бы конец для болеанализатора. Такой каверзный случай, сам черт ногу сломит. Адские головные боли, человек почти невменяем... Иди разберись! Я битый час уговаривал старика.

Насилу уговорил.

– А если попробовать?
– спросила Ирина.
– Может быть, удастся...

Логинов остановился, удивленно посмотрел на Ирину.

– Ты говоришь ерунду, Ри. За успех один шанс из десяти. Будет неудача. И тогда поднимется крик: "Болеанализатор никуда не годится!.." Все полетит в тартарары...

Ирина поставила хризантемы в наполненную водой колбу, собрала упавшие лепестки, бросила их в окно.

Ветер охотно подхватил смятые лепестки, расправил, понес в сторону, на асфальтированную дорожку, уже высушенную солнцем.

Логинов крепко взял Ирину за плечи. Повернул к себе. Она опустила глаза.

– Нужно слушать старших, Ри,-мягко сказал он.
– Наша работа не раз висела на волоске. Неудачи, неудачи, неудачи... Начальство имело право потерять терпение. И вот теперь, когда все только-только налаживается... Это было бы авантюрой, понимаешь? Первое серьезное испытание на стороне и провал. Как раз перед дискуссией! А я хочу на ней затронуть вопрос о создании специальной лаборатории. Ведь мы кустарничаем, теряем время. В институте должны серьезно заняться болеанализатором. Нужны штаты, оборудованиеИрина подняла глаза. Логинов улыбнулся, отошел к столу, пощелкал ногтем стекло барометра. Наклонился, рассматривая свое отражение. Пригладил волосы. На столе лежали энцефалограммы, он перелистал их.