— Фу! — сказала я. — Не нужны мне ваши цивилизованные планеты. Я и здесь счастлива. Но вы, Большой Человек, имеете таланты, о которых и не подозреваете — большой потенциал! Слушайте, давайте сыграем вместе в разболтанный клавесин!

— "Служба Прежде Всего", мисс — таков девиз Корпуса. Прежде чем музицировать, мне надо отыскать свою команду.

Знаете, я ничего не соображаю в геометрии, но всегда узнаю квадрат, если его увижу. Все же, Наука — это единственный путь, по которому человечеству необходимо следовать…

— Зайдите в мою хибарку, — сказала я и свистнула, вызывая дворец, который тут же примчался и начал обосновываться по ту сторону холма, где его не было видно. — Я дам вам выпить чего-нибудь освежающего и помогу в ваших поисках.

— Вы очень добры, — ответил он. (Прабабаушка Цирцея! какие плечи!) — Я приму ваше приглашение. Это далеко?

— Мы уже почти на месте, капитан. — Я взяла его за руку. Потом я накормила его жареным поросенком, который видел более счастливые дни, и напичкала его вино всеми любовными зельями, что у меня были. Я сидела и ждала, распушив все перышки.

И… ничего.

— Разве вы не чувствуете себя немного… неудобно, — спросила я наконец, поднимая температуру на десять градусов. — Может, вам хочется снять китель?

— Да, неплохо бы. Здесь немного жарковато.

— Снимите все, что пожелаете, — предложила я, вызывая свистком плавательный бассейн. — Искупаться не желаете?

— Что-то я этого бассейна раньше не замечал. Должно быть, вино нагнало на меня сонливость.

Я свистнула, и под звуки музыки появилась и раскрылась ароматизированная постель.

— Думаю, после приятного купания и удобной постели вы почувствуете себя так, словно заново родились.

— Но мне действительно надо отыскать свой экипаж, — нерешительно запротестовал он.

— Ерунда, ничто в этом мире не способно и муху обидеть. — В доказательство я приглушила доносящееся снаружи завывание и рычание. — За пару лишних часов с ними ничего не случится, а вы сможете отдохнуть.

— Верно, — признал он наконец. — Наверное, они разбили лагерь возле какого-нибудь небольшого водопада и занялись мальчишеской игрой в футбол. Я искупаюсь.

И он разделся, а я присвистнула, что, к несчастью, заставило холодильник примчаться в комнату и остановиться на краю бассейна.

— Удивительно хитроумные у вас сервомеханизмы, — заметил он, с шумом подплывая к бортику бассейна и принимаясь обследовать содержимое холодильника.

Час спустя он все еще ел! Он оказался из тех больших, крепких парней, чьи мозги находятся в желудке — но все же, какое величественное животное! Большие перекатывающиеся мускулы, кожа загорелая, гладкая и безупречная, как мрамор, темные глаза бойца…

Наконец он наелся и вылез из бассейна, словно Нептун, выходящий из океана — мокрый бог юности и силы. Я знала, что сейчас ему полагается думать о том, о чем я думала все это время. Это всего лишь вопрос психологии, как утверждает Наука — к тому же, маленькие зеленые мушки из Испании действуют очень эффективно.

Он навис надо мной, и я стала скромной, робкой, и в то же время завлекающей.

— Я все еще волнуюсь, — заметил он. — Схожу-ка я поищу свой экипаж, а отдохну потом.

Это было уже слишком! Внезапно я увидела красный, а потом и остальные цвета спектра. Я щелкнула пальцами, и исчезло все, кроме кровати, в которую мы немедленно перенеслись.

— Ч-что случилось? — пробормотал он.

— Капитан Дентон, — сказала я. — Всеми возможными способами я выставляла напоказ свои очевидные прелести, и вы оскорбили меня, отказавшись их замечать. Я необыкновенно нежна, печальна, несчастна и, — прошептала я, — страстна!

— Ну и ну! — выдохнул он. — Это действительно так?

— Действительно. Я жажду крепких мужских объятий, стрела Купидона пронзила мое сердце, и я не намерена ни о чем спорить…

— Понял, — сказал он и прокашлялся. — И вы заманили меня сюда лишь ради этой специфической причины?

— Да, — мягко отозвалась я.

— И вы что-то сделали с моим экипажем?

— Да.

— Что?

— Поцелуйте меня, тогда скажу.

— Хорошо.

Он поцеловал меня. О, Афродита! Какое чудесное ощущение после всех этих тоскливых столетий!

— Что вы с ними сделали?

— Поцеловала, сказала я, — и они превратились в животных.

— Боже мой! — воскликнул он, быстро осматривая себя. — Подумать только, ведь вы такое прелестное создание!

— Наконец-то и до вас дошло, — согласилась я. — Вы один из тех редких зверей, которых мой поцелуй не награждает хвостами, клыками, копытами, рогами и прочими украшениями.