* * *

Ну что ж? Выход был горек и ясен.

Ордер в консультации она, как работница, получила легко.

– Какие причины?

– "Одиночка": отсутствие отца.

* * *

Через десять дней Лелька снова вышла на работу. Только лицо было подурневшее, цвета намокшей штукатурки.

Часть третья

Заводской партком объявил мобилизацию рабочих в подшефный заводу район на колхозную кампанию. Образовалось несколько бригад. Откликнулись на призыв Лелька, Ведерников, Юрка. Оська Головастое поместил в заводской газете такое письмо:

Учитывая важность коллективизации сельского хозяйства для осуществления пятилетнего плана и для окончательного торжества социализма в нашем Союзе, а потому приказываю считать меня мобилизованным и отправить меня на пропаганду колхозною строительства в деревни подшефного района

.

Устроены были при заводе двухнедельные курсы для отправляемых на колхозную работу, и в середине января бригада выехала в город Черногряжск, Пожарского округа [18]. Ехало человек тридцать. Больше все была молодежь,- партийцы и комсомольцы,- но были и пожилые. В вагоне почти всю ночь не спали, пели и бузили. Весело было.

Утром, с заплечными мешками на плечах, шли по широким улицам уездного города Черногряжска в РИК [19]. Приземистые домики, длинные заборы и очень много церквей,- впрочем, частью уже обезглавленных.

Улицы были пустынны. Только у лавок Центроспирта стояли длинные очереди. И странно, почти не было в городской одежде,- стояли все бородатые мужики, в полушубках, многие в лаптях.

Юрка сказал, блеснув улыбкой:

– Чтой-то, товарищи, скучно как-то глядеть: одни деревенские. Ай тут городские водочкой не займаются?

Длинный мужик с невьющейся бородой ответил угрюмо: - Им-то с чего займаться? Другой добродушно крикнул:

– Добро свое, гражданин, пропиваем! Все одно, пропадать ему!

– С чего пропадать?

– Отберут. В колхозы гонят. Ведерников вскипел:

– "Гонят"! А что же сами вы,- не понимаете, что в колхозах выгоднее?

– Может, милый человек, кому и выгоднее, не знаю того. А нам выгоды нету.

– Как же - нету? Дружно, сообща землю обрабатывать,- ужли же не выгоднее, чем каждому на своей полоске околачиваться?

– А станешь сообща так работать, как на себя? Может, у вас где такие есть люди, а у нас таких не бывает. Взволнованно вмешался третий:

– Коли лошадь моя, я за ней вот как смотрю! Сам не доем, а уж она у меня сытая будет всегда. А в колхозе видал, какие лошади? Со стороны поглядеть, и то плакать хочется: одры! Гонять лошадей все мастера, а кормить никто не хочет.

На широкой площади, с шеренгою ларьков у собора, кипел базар. Но, собственно, не базар это был, а сплошная мясная лавка. Площадь краснела горами мяса,- говядиной, свининой, бараниной. Никогда ребята не видели столько мяса, и чтоб оно было так дешево.

На облучке саней сидел подвыпивший мужик. Из саней торчали красные обрубки ног трех овечьих туш и одной свиной. Мужик, смеясь, рассказывал:

– Все прикончил, теперь - ч-чисто! Можно в колхоз иттить! Городская женщина сказала.

– Жалко, чай, резать было?

Мужик перестал смеяться и отер вдруг намокшие глаза.

– Милая! Как же не жалко? Ведь сам всех выходил. Любовался на них, как на красное солнышко. А ныне вот - что продаю, что сами приели. Никогда столько мужик убоины не жрал, как сейчас. Плачем, милая,- плачем, давимся, а едим! Не пропадать же добру!

Шли ребята к РИКу призадумавшись. Глаза Ведерникова мрачно горели.

В РИКе присутствовали на заседании районного штаба по коллективизации, там получили назначения и директивы. Завтра утром должны были выехать на место работы.

Ночлег им отвели в районном Доме крестьянина. После ужина пили в столовой чай из жестяных кружек. Настроение было серьезное и задумчивое, не то, что вчера в вагоне. С ними сидел местный активист Бутыркин, худощавый человек с энергичным, загорелым лицом,

– Да,- он говорил,- добром с нашим крестьянством до многого не добьешься. Все народ состоятельный, плотники да землекопы, денег на стороне зарабатывали много. Про колхозы и слушать не хотят. Говорят: на кой они нам? Нам и без них хорошо, не жалуемся.

– Так как же вы?

– Поднажимать приходится маленько. Ведерников решительно сказал:

– Правильно!.. Ах, н-негодяи!
– Он взволнованно заходил вдоль стола, глубоко засунув руки в карманы.- В колхоз идти, а раньше того, понимать, всю скотину свою порежут! А рабочие в городах сидят без мяса, без жиров, без молока! Расстрелять их мало! Всему государству какой делают подрыв!