Прежде чем пойти к Трауту, надо будет ознакомиться с материалами. Правда, это не имеет прямого отношения к теме, но, что говорить, никогда не мешает расположить к себе руководителя дипломной работы.

Заметив неподалеку видеофонную будку, он решил позвонить Лисе. Ждать не пришлось.

– Ты когда вернулся?
– обрадовалась она.

– Сегодня утром. А представляешь, вчера раздавали темы дипломных работ.

– О-о!
– встревожилась она.
– Ну и как же теперь?

– А никак. Уже все в порядке. В связи с этим у меня есть для тебя не очень веселая новость,

– Что нибудь случилось?

– Я уезжаю...

– То есть как? А диплом?

– Я поэтому и лечу... Отгадай куда?

– Откуда мне знать?
– она на секунду задумалась, изучающе глядя на него.
– На Луну? Угадала?

– Почти. Осталось угадать, на какую?

– Что? Не на нашу? Ну, скажи же наконец, не разжигай женское любопытство!

– На Фобос, - сказал Ян, стараясь, чтобы это прозвучало как можно будничнее.

– Опять исчезнешь на несколько месяцев, - погрустнев, сказала она.

– У меня не было выбора...

– Ну, ладно, ладно, знаю, что ты рад.

– Где же мы по сему случаю встретимся?

– Где и всегда. Через пятнадцать минут я буду на месте.

Когда они вышли из кафе, накрапывал дождь.

– Значит, мне придется тебя ожидать?
– спросила Лисе, искоса взглянув на Яна.

– Как хочешь!
– ответил он ужасно серьезно и оба рассмеялись.

Они побежали по лоснящейся в свете фонарей улице. У дома Лисе сказала:

– Так... я, пожалуй, подожду?

– Да?

– Ну, значит, подожду...
– она заглянула ему в глаза. Он поцеловал ее, а она, положив ему палец на нос, сказала серьезно, но не без иронии: - Космонавт!
– и побежала домой.

Подняв воротник и засунув руки в карманы плаща, Ян медленно пересек улицу. Дождь разыгрался не на шутку.

– Так это тебя мне сунули...
– Траут равнодушно взглянул на Яна, а тот сразу подумал, что его будущий руководитель и впрямь не страдает избытком вежливости.
– Ладно. Подожди минутку.

Траут был тощий, высокий, словно телеграфный столб. Наклоняясь к нижней полке книжного стеллажа, он смешно переламывался пополам. Ему могло быть лет пятьдесят, впрочем, с таким же успехом прошла бы и поправка лет на десять в любую сторону. Его удлиненное лицо всегда выражало недовольство, а глубоко посаженные живые глаза были чересчур серьезны.

После такого любезного приема уже не очень увлекала перспектива провести с этим человеком несколько месяцев полета до Марса и обратно...

Траут достал большой лист бумаги и протянул Яну.

– Вот перечень вещей, которые надо взять с собой, и дел, которые следует завершить. А это план твоей работы. Подготовь материалы, записки, чтобы не брать ничего лишнего: ракета и так перегружена. Завтра пойдешь на обследование в Космед, стартуем семнадцатого в двенадцать сорок две. В Космоцентре надо быть за двенадцать часов до старта с полным багажом, разумеется. Да, еще всякие формальности...
– Траут говорил так быстро, что Ян едва его понимал.
– Впрочем, тут все написано. Ракету водить умеешь?

– Только атмосферные корабли.

Траут поморщился, но смолчал.

– Пока все. Сейчас я занят!
– И он зарылся в груде разбросанных повсюду чертежей и графиков.

Ян не сразу сообразил, что аудиенция окончена.

К счастью, на бумажке действительно подробно, пункт за пунктом, было написано все, что следовало сделать, забрать, куда и когда обратиться.

"Странный человек!
– подумал Ян.
– Хватило же ему времени все подробно написать, а минуту поговорить по-человечески не может!" О том, как сложатся взаимоотношения с этим чудаком там, на Фобосе, можно было только гадать...

– Вы меня, кажется, искали, доктор?

– А, это ты, Линк.

Первое, что бросалось в глаза при встрече с доктором Киоки, была большая круглая голова, сидящая словно по ошибке на слишком маленьком теле. Его узкие раскосые глаза всегда смотрели дружески и ободряюще. Вероятно, благодаря этому "отцовскому взгляду" дидактический руководитель снискал у студентов всеобщую симпатию.

– Я хотел тебе кое-что сказать, Линк, - начал Киоки, поскольку именно тебе досталась работа у Траута. Дело довольно деликатное. Видишь ли, как бы это сказать, мы... то есть коллеги Траута, хотим, чтобы ты в некотором смысле присмотрел за ним. Это очень большой ученый, но он страшно неосторожен, даже сумасброден. Он утверждает, что ему никто не нужен и эксперимент на Фобосе он проведет один, без чьей-либо помощи. Действительно, он прав и одного человека достаточно для обслуживания всей аппаратуры во время испытаний. Однако мы опасаемся, что, оставшись один, Траут будет пренебрегать правилами безопасности. Когда речь идет о его собственной жизни и здоровье, он не обращает внимания на инструкции и запреты, особенно если считает их не очень разумными. Но ведь все они имеют какое-то обоснование. Траут обожает риск и тут уж ничего не поделаешь. Если же опасности подвергается другой человек, он до абсурда осторожен. Если бы мы послали с ним кого-либо из коллег-ученых, он счел бы себя оскорбленным, решив, что мы не верим в его способности. А поскольку каждый научный работник обязан принять назначенного институтом дипломника, мы пользуемся случаем и посылаем тебя.