— Мужик, рискни, по глазам вижу, везучий. Ставлю пятьдесят тысяч, угадаешь — твои.

Юра знал, что обманут, но деньги были очень нужны. Он зажмурился и угадал. Угадал и второй раз, и третий. Через пять минут карманы были набиты деньгами.

Тут парень сказал:

— Ставим по полмиллиона! Угадаешь — твое! Не угадаешь — извини!

Бунькин собрал волю в кулак, сосредоточился и не угадал.

— Извини.

— Держи, — Бунькин протянул щенка, — доберман-мореход. Продавал по миллиону. Сдачи не надо!

Пока наперсточник тупо смотрел на щенка, Бунькин смылся.

Дома Юра вывалил мятые деньги на стол:

— Одного пристроил!

Ирины щеки впервые за последнее время порозовели.

Второго щенка Бунькин всучил ночью в парадной под угрозой ножа пьяному за сто тысяч. Больше у мужика не было.

Третьего Юра подкинул в открытое окно на минуту оставленной «вольвы».

Осталась пара щенков. Придурок и Жулик. Первый все время чему-то радовался как ненормальный, второй таскал то, что плохо лежит.

Ирина молча ела овсяную кашу из одной миски с доберманами и сразу ложилась спать.

У нее дергалось все, кроме ног.

Бунькин устроил засаду возле детского сада. Обросший Юра спускал собаку, и дети, клюнувшие на щенка, с ревом валились на землю, требуя купить! Родители, ругаясь, волокли ребятишек в сторону.

Только одна миловидная женщина не смогла отказать дочке, сунула ей щенка:

— Не будешь есть кашу, выгоню обоих!

— А деньги?! — возмутился Бунькин.

Миловидная сплюнула:

— Скажи спасибо, что взяли, ведь пошел бы топить, бандитская рожа!

Дома Юра нашел лежащую пластом Иру. Она смотрела в потолок и почему-то не дергалась.

— Ты живая? — спросил Бунькин.

Ирина не отвечала.

Раз не разговаривает, значит, живая!

Юра тоскливо обвел глазами ободранную, загаженную щенками квартиру, лежащую трупом жену, глянул на жуткое отражение в зеркале и, перекрестившись, пошел к речке.

Юра вылил в консервную банку пакет молока, скормил Жулику шоколадку, поцеловал и швырнул в воду.

Бунькин упал лицом в песок, чувствуя себя убийцей. Через минуту что-то ткнулось в голову. Мокрый Жулик, отряхиваясь, сыпал песком в глаза.

Бунькин прижал щенка к груди, поцеловал и, зажмурившись, швырнул в реку подальше.

На этот раз силенок Жулику не хватило. Поняв крохотным мозгом, что это не игра, он взвыл детским голосом, что означало «помогите!». Сработал инстинкт. Не раздумывая, Юра бросился в воду и вытащил полуживого щенка. Тот икал, закатывал глазки, цепко хватая Юру лапками, не веря, что спаситель хотел утопить.

Бунькин плакал скупыми слезами, Жулик слизывал горячим язычком слезу с небритой щеки.

И тут послышался жалостный вой. В воде барахталась чужая собака, взывая о помощи. И опять в Бунькине сработал чудом не угасший инстинкт, он полетел в воду за вторым псом. Это был кокер-спаниель, судя по дорогому ошейнику, из хорошей семьи.

В это же самое время Ира, лежавшая дома пластом, вдруг вскочила. Долгожданная тишина резанула слух. Она оглядела пустую без щенков комнату и зарыдала:

— Он утопил Жулика! Зверь!

Тут распахнулась дверь, вошел мокрый Юра. Ира с ходу влепила мужу пощечину:

— Убийца!

Бунькин отшатнулся, щенки грохнулись на пол.

Ира схватила Жулика и расцеловала.

— А это кто?

Юра прочитал на ошейнике «Арамис» и получил вторую пощечину.

— Псарню устраиваешь!

Юра выругался:

— Топишь — плохо, спасаешь — еще хуже! Пятерых кормили, а тут всего два! Посчитай выгоду!

Вечером, похлебав из одной миски, уселись все четверо у телевизора.

Дикторша читала по бумаге:

«Передаем объявления. Пропал кокер-спаниель по кличке Арамис. Просьба вернуть за вознаграждение. Телефон: 365-47-21».

Бунькин умудрился, подпрыгнув, схватить карандаш, чмокнуть в щеку жену и при этом записать телефон на обоях.

Юра набрал номер, откашлялся:

— Вы потеряли собаку по имени Арамис? Хотите получить за вознаграждение? А сколько... Сколько я хочу? — Бунькин задохнулся. Откуда он знал, сколько он хочет? — Три... тысячи... долларов!